первую армейскую ночь я провел отвратительно. Досаждали комары, чужой храп и пуканье. Я долго не мог заснуть.
А потом вдруг провалился в сон и сразу вернулся в гражданскую жизнь…
В отделе намечался день здоровья с выездом за город. По этому поводу среди сотрудников распределяли обязанности.
– Семенов! За тобой спиртное, – объявил мне наш профорг Тюкин.
– Ладно, – согласился я. – А что надо делать?
– Купить водку. Петрович, сколько будем брать? – обратился Тюкин к ветерану отдела Сарапаеву.
– По бутылке на нос. Итого двадцать. – пробасил тот.
– Нас же в отделе восемнадцать. И есть женщины.
– У нас женщины и мужчины равны, – вмешалась в разговор младший научный сотрудник Лариса, посверливая меня глазами.
– Верно, – поддержал ее Сарапаев. – И запас всегда нужен. Если не доберем – куда в лесу бежать?
Мне вручили деньги и отправили в магазин.
Очередь в магазин тянулась с улицы. Я протиснулся в двери, чтобы справиться о наличии водки. На меня заорали и стали толкать…
Я проснулся.
От неясного гула голосов, топота ног по деревянному полу дрожали стенки в казарме. В рассветной полутьме метались фигуры полуодетых людей.
– Что это? – спросил я у соседа Алика Утеева.
– Это у танкистов. Тревога, – он сладко зевнул. – Это не нас, спи!
Первое задание.
Несмотря ни на что, утром я встал в превосходном настроении.
Гвардеец, военный человек – новая жизнь манила и интриговала меня. Мне немедленно захотелось совершить какой-нибудь подвиг.
Например, закрыть грудью вражеский пулемет. Но только чтобы его в этот момент заклинило. Или кончились патроны.
Или поднять людей в атаку с криком:
– Ура!
Но что бы враг испугался и побежал. А не стал отстреливаться.
Или ползти по-пластунски, на животе, чтобы передать важный пакет. Или взорвать мост. Или зажать зубами оборванный телефонный провод и восстановить порушенную связь. Но чтобы гаишники обязательно перекрывали движение, когда буду пересекать дорогу, чтобы меня не раздавили как бесполезную гусеницу.
Словом, хотелось выполнить трудную боевую задачу, остаться живым и скромно ждать в уголке награду и славу.
А с понедельника я решил готовить себя. Заниматься зарядкой, обливаться холодной водой, дважды в день чистить зубы. И обязательно отдыхать после обеда в мертвый час. Если, конечно, он будет – как в пионерлагере.
И меня совсем не напрягло, когда прапорщик Тищенко прямо с утра взял меня в оборот.
– Солдат должен уметь все! – объявил он.
– Так точно! – молодцевато вытянувшись, подтвердил я.
– Голосистый! – заметил он. – А пилить и колоть дрова умеешь?
– Так
