резких движений, огляделся. В глазах его читался не страх – решимость. Однако прежде чем он успел что-то сделать, вперед вышел один из волков − огромный, матерый. Сделал кувырок, перекатился по земле – и вот, Златка не успела заметить перевоплощение – перед ними стоит не волк, а мужчина, голый, не считая набедренной повязки, похожей на волчью шкуру, волосы цвета перца с солью, вихрятся во все стороны, усы и борода в колтунах, грудь – сплошь в застарелых шрамах.
− Убери меч, человек. Мы не хотим крови. Ты можешь попробовать, но нас – больше, всех не перебьешь. А самка твоя при таком раскладе будет умирать дольше и мучительней.
Горисвет помедлил, но все же убрал меч в ножны.
− Что вам надо? Кто т-ты и как звать т-тебя? Я – Горисвет, женщина – Златка. Нам нет д-дела до вас, мы едем по своей нужде. Помни, что у людей и вашего племени д-договор.
− Про договор-то я помню, да вы сами к нам забрались, − голос волколака был грубым, спотыкался на «р», словно рыча. – Мое настоящее имя ты не выговоришь, человек. На твоем языке оно будет звучать как Ррышч.
− Я уважаю твое п-племя и ваши владения, Ррышч. П-прошу, п-позволь нам проехать своей дорогой.
− Не все так просто, человек. Мы обещали не трогать ваш род на тракте. Про чащу речи не шло. Впрочем, − Ррышч оскалился, − я пока не знаю, что с вами делать. Поедете с нами. Будешь махать мечом – умрете. Садись на коня, к своей бабе.
Горисвет окинул Ррышча тяжелым взглядом. Посмотрел по сторонам, на других волколаков. Стая приблизилась вплотную, окружив Верного. Златка на его спине застыла, в лице – ни кровинки. Горисвет вздохнул и сделал, как велели. Стоило ему вернуться в седло, и Златка в тот же миг вцепилась в него мертвой хваткой. Шепнула на ухо: «Нас убьют?»
− Не обязательно, − тихо, краем рта, ответил Горисвет, − хотели бы – уже разорвали. Но д-держи ухо востро, не упусти шанс сбежать, если он появится.
Ррышч, тем временем, перекинулся обратно в волка. Пересек поляну, встал напротив дремучих кустов, откуда появились волки. Прорычал что-то, тягуче, перемежая коротким потявкиванием. И лес расступился, узкая тропа появилась неуловимо, Златка лишь моргнуть успела. Остальные волколаки встали по сторонам Верного, как стража, и вереница тронулась в путь, с Ррышчем во главе.
Верный шел неохотно, но наступавшие сзади волки начинали угрожающе рычать, стоило коню замедлиться. Горисвет похлопывал коня по холке, придерживал поводья, склонялся к гриве, шептал что-то в лошадиное ухо, будто ребенка успокаивал. Тропка вилась меж деревьев – ни повернуть, ни разминуться. Вокруг – либо чаща, либо серые спины волков. Прошло с полчаса, и лес расступился, являя взгляду просторную поляну.
В центре, над погасшим широким кострищем возвышался массивный котел. Златка могла бы поместиться в нем целиком − спрятаться, если пригнется. Вокруг котла, на расчищенном пятачке, полукругом лежали бревна, накрытые шкурами, кое-где шкуры были расстелены прямо на земле: в основном оленьи и лосиные, с вырезанными, вернее, оторванными,
