панегирист».
Сказал [вазир]: «Его и [еще] две сотни ждущих подачки
Ты мне поручи и запиши это на меня»[660].
Тогда министр поверг его в [муки] ожидания,
Прошла зима и дей, наступила весна[661].
Поэт от этого ожидания состарился,
Был сломлен этим горем и заботами.
Сказал [вазиру]: «Если нет золота, изругай меня,
Чтобы моя душа освободилась и стал бы я тебе рабом[662].
1225 Ожидание убило меня, так скажи мне: “Уходи!”,
Чтобы освободилась эта бедная душа от неволи».
После этого [вазир] дал ему десятую часть от четверти того.
Погрузился поэт в горькие раздумья:
Мол, тогда была такая полновесная монета и так много,
А то, что поздно расцвело, было пучком колючек.
После сказали ему: «Тот благородный дастур
Покинул мир, [так что теперь] пусть Господь вознаградит тебя[663].
Ибо тот постоянно умножал дары [шаха],
Не погрешал он с теми дарами[664].
1230 А теперь он ушел и унес с собой благодеяние,
Да, поистине, не он умер – благодеяние умерло.
Ушел от нас благородный и щедрый.
Пришел живодер, сдирающий шкуры с бедняков.
Иди, возьми это и ночью беги отсюда,
Пока этот министр не учинил тебе насилия.
Мы сотней уловок у него этот подарок
Добыли [для тебя], о не ведающий о наших стараниях!»
Он обратил к ним лицо и сказал: «О сострадательные!
Откуда прибыл, скажите мне, этот мужлан?
1235 Как имя этого вазира, сдирающего одежду [с бедняков]?»
Придворные ответили: «Его тоже зовут Хасан».
Сказал: «Боже! Имя того и имя этого
Как может быть одинаковым? Увы, о Господин Суда!
Тот [первый] Хасан – от одного [росчерка] его пера
Становились щедрыми сотня вазиров и министров[665].
Этот Хасан – из гадкой бороды этого Хасана
Ты можешь соткать, о душа, сотню веревок![666]
Если царь слушает такого министра,
Тот навеки опозорит и царя, и его царство.
Этот низменный вазир своим зломыслием так же развращал благородство царя, как вазир по имени Хаман делал Фир‘ауна невосприимчивым [к благим речам][667]
1240 Сколько раз Фир‘аун становился кротким и мирным,
Когда слушал слова Мусы!
Такие слова, что камень источил бы молоко
От приятности тех несравненных слов.
Когда с Хаманом, своим вазиром,
Обычаем коего была ненависть, он совещался,
Тот говорил: «До сих пор ты был господином,
[А теперь] станешь рабом оборванцу из-за [его] мошенничества?»
Ждущих подачки (اومیدلیس) – букв. «надеждо-лизов»; по словарям Му‛ина и Диххуда (где приводится только этот пример) это «тот, кто проводит свои дни в ожидании лучшей жизни; тот, кто приходит ко двору могущественных людей в надежде на вознаграждение (поэты, панегиристы, дервиши и пр.». Других случаев употребления этого слова не обнаружено.
Дей – см. коммент. к б. 1176.
Стал бы я тебе рабом – получив возможность на законном основании покинуть двор, поэт был бы рабски благодарен вазиру за «освобождение».
Дастур» – здесь: «министр» (персидское соответствие арабского «вазир»).
Умножал – مضاعف, букв. «удваивал»; комментаторы отмечают, что здесь подразумевается «удесятерял».
Все распоряжения благородного вазира умножали богатство его вельмож и располагали их к щедрости.
По мнению многих комментаторов, здесь подразумевается, что длинная борода – признак глупости, ср. приведенную в словаре Диххуда пословицу: «Длинная борода и маленькая голова – признак глупости» [Диххуда, сл. ст. ریش]. Николсон предполагает, что косматая борода – признак невежества и грубости. Возможно: «Длинная борода Хасана не была признаком учености и пр., а годилась только на веревки».
Отсылка к кораническому рассказу о Мусе и Фир‘ауне. Хаман— вазир Фир‘ауна, упоминается в Коране четыре раза: [28: 5 (6), 7 (8); 29: 38 (39); 40: 25 (24)] как единомышленник Фир‘ауна и исполнитель его приказов. Подробнее о Фир‘ауне и Хамане рассказывается ниже, в б. 2723 и далее.
