доложи свои соображения: где, что и как.
Я ему и докладываю по телефону:
– Товарищ маршал, считаю, что незачем кому-то дивизии передавать. Мы сами все используем.
– Как используете?
– Да очень просто. Они все летают на истребителях.
– Как, то есть, на истребителях?
– Нам не на чем летать было. Ил-40 ведь забраковали. По-2 не хватает для 24 дивизий. А истребителей И-15 (мы перевооружались на И-17) у меня стоит около тысячи самолетов. Так я и решил, что нужно переучить пилотов на истребителей. Чтобы летчики летали. Вот они и летают, бомбят, стреляют, как штурмовики. И это хорошие истребители-бомбардировщики.
– А кто тебе позволил?
– Товарищ маршал, так положено, чтобы начальник штаба распоряжался материальной частью, которая есть. Летчикам летать не на чем. А самолеты стоят. И я решил людей на них переучить. И они летают. Зачем же их отдавать? Надо сделать из них истребителей-бомбардировщиков.
Я был тогда начальником Главного штаба ВВС.
– Приезжай!
Прибыл к нему. Он министр обороны. Докладываю:
– Вот в Белоруссии 1-я штурмовая дивизия, все три полка летают на истребителях в Барановичах, бомбят с пикированием. Слетаем в светлое время суток. Подготовят бомбежку, вы посмотрите.
– Я тебя спрашиваю, кто позволил?!
– Я не понимаю?
– Ты должен был разрешение спросить у меня!
– Я этого дела не знал, что надо спрашивать разрешение. Но факт остается фактом. Наказывайте или что. И все штурмовые дивизии надо просто переименовать в истребительно-бомбардировочные.
– Вот так фрукт!
А в результате никуда мы свои дивизии не отдали. Все стали летать на истребителях. Все стали истребителями-бомбардировщиками, впервые в наших ВС. Но первым настоящим истребителем-бомбардировщиком стал Су-7, а летчики уже были.
У СТАЛИНА
Когда Жуков был уже в опале, последней, я ему все время посылал приветствия, поздравления с праздниками. Один раз посетил его. Завсегдатаем же не был, потому что у нас разные характеры. А вот Антипенко, который был у нас начальником штаба тыла, – тот мог ему угождать. Но подхалимов Жуков не любил. И не встречал я таких в его окружении. А тем, кого любил, он очень многое прощал. Другим не прощал.
Жуков очень хорошо относился к Горбатову, Берзарину – командармам нашего фронта. Если верить Казакову Василию Ивановичу, командующему артиллерией, то бывало, от Жукова ему немало доставалось. Однако Казаков понимал, что Жуков, хоть и ругается, но ценит его, и потому никогда не прогонит.
Берзарин был, конечно, толковый человек, боевой командующий. Жуков назначил его первым комендантом Берлина. Не скажу, что он подхалимствовал. Это самостоятельный, твердый человек. Жуков его, очевидно, и раньше знал, до войны. У Берзарина армия была большая, стояла на главном направлении. Впрочем, и Берзарину он ничего не спускал. Но не так поносил, что ли. Чувствовалось, что симпатизирует.
