судьба! Или – Лера. Или капраз Павел Анатольевич!
Судьба высказалась в пользу эпоса «Валерия и Ксаверий».
Как ни в чем не бывало простившись с товарками, Лера дала Ксару увести себя в гнёздышко любви. И горели в полутьме свечи, и тихо играла музыка, и пенилось в бокалах шампанское! Напряжение, мешавшее Ксару, снято было звонком тёти Лики: «Расслабься, малыш! Мы с мам Лилей утешаем меня! До утра будем утешать! У меня, малыш, трагедия всей жизни!».
Тётя Лика хихикнула, отключилась, и Ксаверий наконец-то ощутил себя хозяином – и своей квартиры, и своей жизни. И Лера не была больше робкой папиной дочкой. Она освободилась – пусть всего лишь на эти вечер и ночь – и стала женщиной. Красавицей, сознающей свою власть и свою желанность. Лера призывно улыбалась – и глазами, и упругим чувственным ртом. Под звуки танго они топтались посреди комнаты, всё плотнее прижимаясь друг к другу, пока Лера не упёрлась в Ксара сосками, а он в неё – «самым корнем мужчины». Это определение мужского достоинства он прочёл когда-то в романе Отеро Сильвы, и оно очень ему понравилось. Очень точное определение, правильное, красивое! Не то, что хрен! Хрен – пошло, даже унизительно, а «корень мужчины» – здорово!
Этот корень жил своей жизнью, независимой от жизни остального Ксаверия. Он, в отличие от остального Ксаверия, знал, что делать. И все сделал, как надо. Лере даже не было больно, только так, чуть-чуть. Правда, и хорошо им стало только на второй раз. А ближе к утру им стало преотлично, великолепно! Тогда-то, на пике любви, они и зачали, наверное, Марфу и Дорофею. Так завершился первый акт эпоса.
Второй акт начался с мамы Лили. Даже хитроумная тётя Лика не могла предусмотреть всего. Она задерживала сестру, сколько могла – с тем, чтобы прямо от неё мама Лиля мчалась, очертя голову, на работу – но мама Лиля в тайниках души не поверила истерике тёти Лики. С дороги она позвонила на завод, сказала, что немного задержится, и поспешила домой. И явилась, когда Ксар и Лера блаженствовали, утолив последнюю страсть, в объятиях друг друга.
При виде мамы Лили в дверях Ксар и Лера тесней друг к другу припали – как перепуганные дети перед лицом неодолимой опасности, но Ксар справился с собой быстро.
– Мама! – проговорил он решительно, как то положено взрослому мужчине. – Выйди, пожалуйста, из комнаты. Мы раздеты. Мы с тобой после поговорим.
– Хорошо, – на удивление спокойно отреагировала мама. – После, так после.
Вероятно, она ждала чего-то подобного.
– Я забежала занести молоко. Если вам не надо никуда, уберите это!
И мама указала на стол с остатками пиршества.
– Уберём! – с облегчением пообещал Ксар.
Когда дверь за мамой захлопнулась, он ласково поцеловал Леру в плечо, шепнул ей: «У меня классная мама!», и, встав с ложа, с наслаждением потянулся. Всем голым телом, лёгким, гибким и сильным. Красивым! Оно нравилось ему, потому что нравилось Лере. И ему опять захотелось к Лере. В Леру.
С мамой Лилей объясняться Ксаверию
