скрывалось, и кольцо ошейника на его шее, то вспыхивало золотым отблеском, то тускнело.Бемби вдруг потянул в сторону от тропы. Беатрис, спотыкаясь, поневоле последовала за ним, крепко сжимая маленькой рученкой поводок.
– Бемби, дурак, уймись! – уговаривала она как будто взбесившуюся собаку. – Мама мне запрещает от нее уходить, к тому же я из-за тебя, противный волк, вся в грязи. Ну остановись, стой!
Но Бемби, только на секунду остановившись и повернув свою седую волчью голову, умоляюще посмотрел на девочку, и опять бросился вперед по скользким камням и ручейкам холодной воды.
Наконец девочка, споткнувшись, выпустила поводок и, упав на колени прямо в одну из луж, громко и пронзительно заревела:
– А-а! Дурак! Противный дурак! Мама! Мамочка! Этот противный волк меня утянул на какие-то мокрые камни!
– Бетти! Бетти! Ты где? – послышался из-за ближайшей скалы густой женский голос, и на тропинке появилась приземистая женщина средних лет в мужском комбинезоне не совсем по росту, нагруженная вязанкой хвороста.
Увидев ревущую девочку, женщина сбросила с плеч вязанку и довольно проворно подбежала к ней:
– Одно мучение с тобой! И дома оставь – сплошное горе, и с собой возьми – то же самое, – укоризненно пробормотала она, переводя дыхание. – Сколько раз говорить, чтоб ты не убегала так далеко вперед. Здесь совсем недалеко река. Ведь тебя, дуру безглазую, унесет к водопаду и разорвет на клочки!
– Это не я виновата! – девочка все еще хныкала, вытирая слезы поцарапанными ручонками. – Это Бемби затащил меня сюда.
– Да, что ни говори, ума нет совсем… – продолжала бормотать себе под нос женщина, поднимая девочку на руки. – Божье ты наказание, Беатрис…
Тут Бемби, до этого бегавший где-то неподалеку за камнями, вернулся и, схватив женщину за широкую штанину, уперся всеми четырьмя лапами в щебень, пытаясь сдвинуть хозяйку в сторону грохочущей в десяти метрах за камнями реки. Женщина покачнулась, выругалась и, чуть не выпустив из рук Беатрис, поддалась упорству собаки и двинулась за ней.
…Незнакомец ничком лежал на прибрежных камнях у реки, как раз там, где русло было наиболее широким, а место достаточно ровным и пологим, чтобы река чуть замедлила свой бушующий бег. Было понятно, что его довольно долго несло по течению, прежде чем он каким-то чудом и невесть откуда взявшимися силами умудрился выбраться на эту отмель. На нем была роскошная одежда из заоблачно дорогущей материи белого цвета и к тому же с серебристой отделкой, правда изорванная до полной безнадежности, и отличная обувь, не особо потерявшая вид даже после «купания». Незнакомец был на удивление белокожий, как будто приходился близкой родней самим герцогам: даже волосы, спутанные и мокрые, были не черные, как у всех нормальных людей, а гораздо светлее и совершенно прямые. И еще. И именно это сразу привлекло внимание женщины. Шею незнакомца обхватывал изящный плоский обруч из желтого,
