мамочка? Эльфийский свинопас? Сирота из Тралпатина?
Я почувствовал, как моя нижняя челюсть опускается все ниже по мере перечисления совершенно безумного списка, но перебивать разгневанную женщину было бы куда безумнее.
Леди наконец выдохлась и подвела итог.
– Ты кто угодно, Эрвин, но точно не риелтор. И я хочу, чтобы ты прямо сейчас решил: готов ли ты встретиться с тем, что здесь живет, или поджав хвост побежишь к хозяину? В любом случае, один из нас через минуту покинет особняк. Ну что?
Каштановые пряди совсем растрепались, мило и вместе с тем необъяснимо пугающе. Глаза, те самые прекрасные глаза, что так заворожили меня при знакомстве, теперь пугали едва ли не больше, чем все проклятые исчадия Бездны. Щеки раскраснелись, а изящные белоснежные ладошки сжались в кулаки.
Я, стихийник, бывший послушник, чудом избежавший смерти, подручный грозного и эмоционально нестабильного колдуна, был напуган как малолетний карманник, пойманный за руку Хранителем Путей. Она хочет, чтобы я принял решение? Отлично! На одном диске весов праведный гнев Лоры и разочарование Лока, на другом – невиданная живность (или правильнее – мертвость?) особняка Инкорке.
Спустя две минуты я услышал, как хлопнула входная дверь, и одновременно чуть не получил по носу внезапно закрывшейся дверью в гостиную. Замок сухо щелкнул, отрезая пути к бегству. Как говорил отец, если закинул удочку, будь готов к тому, что поймаешь. Я себя готовым не чувствовал.
Глава 4
Август бережно перелистывал ветхие страницы тяжелого фолианта. Белая ткань перчаток шуршала по бумаге, заставляя колдуна болезненно морщиться. С каким трудом ему достался единственный экземпляр “Традвилльских легенд” – страшно даже вспомнить, и теперь, после бесчисленных безуспешных попыток создать копию, Лок трясся над ней больше, чем иная мать над своим малышом. Где-то здесь была подсказка. Точно была! Но язык древних, запутанный и излишне художественный, погружал читателя в лабиринт недосказанности и лирических отступлений.
– Да они издеваются! – прорычал мужчина куда-то в потолок библиотеки.
Вряд ли древние действительно издевались, но инструкции к заклинаниям в самом деле выглядели довольно странно. Например:
Кистью пишу пустоту.
На склонах орайи цветут,
Дрожит можжевельника лист.
Августа смущало не столько внезапное наличие у можжевельника листьев, сколько сама подача списка ингредиентов. Иголки – понятно, цветки орайи – тоже, хотя растение это исключительно болотное, но “кистью пишу пустоту” – это форменное бесстыдство.
Лок вздохнул и отложил перо. Простейшее заклинание поиска, самая лучшая книга по магии – и тут такое. Колдун потер переносицу, снял перчатки и отправился в винный погреб. Кажется, еще оставалась бутылка “Светлого разума”, но если нет – хоть затекшие ноги разомнет.
В подвале было непривычно тихо. Трехлап спал, положив головы на подушки и пуская забавные пузыри. Мужчина
