к карте. Большая, подробная и до умопомрачения красивая, она занимала солидный кусок стены. Если бы кому-то пришло в голову измерить это произведение искусства в ширину, то от ферм на западе Гракта до восточного побережья вышло бы двадцать или даже двадцать пять шагов (в зависимости от роста любопытствующего). Сам Лок, разумеется, такой ерундой не занимался. Его отношение к полотну могло свести с ума любого коллекционера. Колдун втыкал в карту булавки.
Впрочем, делал он это не из праздного вандализма, а отмечая все места, где когда-либо появлялись младенцы с даром управления стихией. Именно появлялись, так как родиться в Гракте пока не удалось ни одному стихийнику.
Булавок из карты торчало двадцать восемь штук. Когда-то было больше, но информация о детях зачастую оказывалась неточной или, что еще хуже, бесполезной. Найти источник иномирных подкидышей никак не удавалось, и с каждым днем Август все меньше чувствовал себя в безопасности.
Колдун вынул еще две метки и вздохнул.
– Ни одного совпадения.
Ярость, подпитываемая отчаянием и нечеловеческой усталостью, попыталась взять верх над Локом, но он только привычно отмахнулся от нее успокоительным заклинанием. Не слишком подходящее время, чтобы крушить библиотеку. Если Эрвин вернется и застанет начальника в таком состоянии, еще одна ниточка к тайне может внезапно оборваться.
Бывает, подумаешь о ком-то, и этот кто-то сразу дает о себе знать. Будто чувствуешь письмо друга, как только почтальон садится в карету, чтобы его доставить. Или когда до одури боишься, что проклятый мясник вспомнит, что ты ему должен, и он тут же вспоминает. Мысль об Эрвине, пустяковая и мимолетная запустила вселенский механизм, отвечающий за связь людей. На каминной полке “запел” маячковый кристалл.
Август резко обернулся и, не веря своим глазам, уставился на окрасившийся алым артефакт. Мысли, одна другой неприятнее, пробежали табуном, порождая мигрень и взращивая и без того подскочившее беспокойство. Вот наградил же Проклятый помощничком! За добрые дела, не иначе.
– Твою ж неразумную матушку! – процедил начальник, чувствуя, как рассыпается в пыль заклинание покоя. – Во что ты умудрился вляпаться?!
Глава 5
"Дети, домашние животные и неразумные герои приветствуются"
"Ни одно по-настоящему интересное приключение не гарантирует возможности в последствии о нем рассказать"
Я, не ожидавший такого скорого развития событий, тупо уставился на едва не стукнувшую меня дверь. Мысль о коварном сквозняке мелькнула и исчезла, унеся с собой надежду на благополучный исход внезапного приключения. Вместо них пришла музыка. Тоскливая и смутно знакомая, будто слышал ее в далеком, возможно даже чужом, детстве. По крайней мере в моем никто не пел под лютню печальные баллады о любви. Да и некому было петь.
И сейчас некому! Я стряхнул с себя липкие нити гипнотического оцепенения и отступил на пару шагов назад. Кто
