вздохнув, немец увидел громадный остов вражеского танка. Различить его все еще было нереально. Почти до самого зенитного пулемета на башне его закрывал плотный белый туман. И вдруг, в этом самом тумане выросла черная мешковатая фигура.
Зарычав как зверь, Эрих вскинул пистолет, и два раза выпалил в сторону фигуры. Мгновенно его пронзила страшная боль в плече. Пистолет оказался зажат в неработающей, пробитой пулями руке. Второй достав нож, он начал перебирать ногами в раскисшем осеннем дерьме, сближаясь с мешковатой фигурой. Это был противник, кто-то из выжившего экипажа Леопарда с зенитным… Зенитным пулеметом?
– … какого черта? – Соннеман обомлел и остановился всего в пяти шагах от темной фигуры. – Это ведь не Леопард…
Он опустил свои закисшие от едкой мозольной жидкости глаза и попытался всмотреться в человека напротив себя. Тот, казалось, делал абсолютно то же самое. Но движения были не зеркальные, крест на крест. Когда Соннеман двигал пальцами на живой левой руке, он в глубине души ожидал отражения, но движение пальцев было справа. Когда он наклонял голову, загадочная фигура наклоняла ее одновременно, но в другую сторону. И он присмотрелся еще сильнее. Заметил вражеский пистолет, зажатый недееспособной рукой. Такой же точно, как и у него.
Из выходного клапана противогаза вместе с шипением вышел белесый пар. На улице было достаточно холодно, и Эриха начало колотить. Но не от температуры, а от осознания этого неизвестного нечто. Он не верил, он клялся и божился себе, что такого не может быть, но он стоял сейчас перед самим собой. И когда подошел еще ближе, уже закономерно глядя, как тот делает те же несколько шагов, увидел шланг советского противогаза, увидел зеленоватого отлива ОЗК, но не увидел за стеклами живых человеческих глаз. Их скрывала полнейшая чернота. И тогда, решив, что терять уже нечего, согласившись с тем, что француз говорил правду про то, что Бога здесь действительно нет, решился снять свою надоевшую бежевую резиновую маску.
Невероятный ком встал в его горле. Только из-за него Эрих не закричал на всю округу. Из-под противогаза на той стороне показалась только голая кость. Бледный белый череп с остатками мяса около скул и зубов. У него не было глаз, у него не было носа. И крови, казалось, тоже. Не видно шеи и позвоночника. Череп парил над складками ОЗК точно в том месте, где должна быть голова.
– Это невероятно… – едва сумел выговорить танкист, поднося резиновую перчатку к своему носу.
– Это невероятно… – повторил за ним череп.
Эрих отшатнулся назад, когда понял, что не чувствует своего носа. Только овальную дыру по центру лица. Судорожно попытался ощутить щеки, а почувствовал холод зубов. Последними остались только глаза. Когда мертвец с той стороны поднял руку и загнал пальцы себе в пустующие глазницы, Соннеман смог зацепиться за кость. Он, точно такой же, как этот, мертвец.
По рукаву его резинового комбинезона перестала скатываться бурая кровь,
