очень тяжелого и натирающего. Но вряд ли это был браслет, а спрашивать новую знакомую показалось неудобным.
– Хочешь быть моим другом, Твила? – нарушила тишину Дитя.
– Да, наверное… то есть, конечно, хочу! Прости… просто раньше меня никто об этом не спрашивал.
– У тебя раньше не было друзей?
– Может, и были, но они никогда не задавали этот вопрос так прямо.
– А у меня не было. Ты мой первый друг, Твила.
– Я рада, что я твой друг, и мне жаль, что первый. А почему тебя сегодня не пускали к насосу?
– Они всегда так делают. Наверное, считают это забавным…
– Я вовсе не нахожу это забавным.
– …или хотят, чтобы я набрала воду после наступления сумерек, чтобы проверить, правда ли это.
– Правда ли что?
Дитя посмотрела на нее, и на безмятежном лице отразилось почти удивление от такого невежества.
– Что после наступления темноты вода в насосе превращается в кровь.
– А она превращается?
– Возможно. Никто не знает: все боятся проверять.
Твила поежилась и сменила тему:
– Я теперь живу у мастера.
– Да, я слышала.
Твила рассказала ей про Охру и вчерашний случай со скалкой. Все это время Дитя безучастно смотрела перед собой, водя прутиком по земле, и, казалось, не слушала, но когда Твила закончила, сказала:
– Это из-за ее сына, он моряк. Когда они уходят в плавание, то оставляют ждущим на берегу скалки[8], их нужно беречь до их возвращения. А еще можно наполнить их чаем или солью.
– Скалка Охры треснула, – вспомнила Твила. – Из нее сыплется соль. Это плохо?
– Плохо, – подтвердила Дитя.
– А давно он ушел в плавание?
– Давно. Но не это самое плохое: перед самым его отплытием они поссорились, потому что Охра не хотела его отпускать. Сказала, что, если он уплывет, у нее больше нет сына. Но он все равно уплыл.
– Это ужасно.
– Да, ужасно.
Твила посмотрела на небо – оно было цвета опрокинутой чернильницы – и опомнилась.
– Мне пора, – сказала она, вскакивая и отряхивая платье.
– Подожди.
Дитя порылась в своей корзинке, перебирая камешки. Покрутила несколько штук, отбросила и наконец нашла нужный: плоский, со сколотым острым краем. Она оттянула одну из своих прядок и отрезала ее у самого корня.
– Это тебе, раз мы теперь друзья, – произнесла она, протягивая ее Твиле.
Твила быстро завернула ее в чистую тряпку и спрятала.
– Я вышью ею платок, – пообещала она, а потом проделала то же самое со своей прядкой и отдала ее новой подруге.
– Я не умею вышивать, поэтому просто буду носить как амулет, – кивнула Дитя.
– Ты идешь со мной?
– Ступай, а я еще немного посижу тут.
Твила подобрала подол и побежала наверх. Через минуту
Моряки дарили оставшимся их ждать скалки из цветного стекла, которыми нельзя было раскатывать тесто. Если скалка трескалась, это сообщало о кораблекрушении.
