style="font-size:15px;"> – А, ну это мне понятно, – уверенно сказал Артур Казбекович, скинул очки, быстро скрутил салфетку с оборотными словами в плотную трубочку и снова надел очки.
– Ну?!
Маруся – та, что в двух окулярных экземплярах – указательный палец подняла, а потом его к середине своего лба приставила.
– А, понял! – воскликнул Артур Казбекович. – Это, типа, волшебная палочка?!
Окулярные Маруси глаза закатили, а потом на Артура Казбековича иронически воззрились.
– Ну а что тогда?
Окулярные Маруси, строго глядя на Артура Казбековича, трижды потыкали себе в лоб пальцем, а потом указали на Артура Казбековича крупным планом того же пальца.
Артур Казбекович снова попытался отшатнуться, снова в этом не преуспел и, в растерянности сняв очки, всё же спонтанно совершил интуитивно правильное действие. А именно – приложил к Марусиному лбу свёрнутую в трубочку салфетку с требуемой надписью.
В тот же миг масса плотного кухонного воздуха всколыхнулась, Маруся вместе с ней вздрогнула, глаза ее, подёрнутые пеленой, прояснились, и рука, указующая на часы, опустилась, Маруся полной грудью вздохнула и сильно закашлялась.
Артур Казбекович, всклокоченный, с красными глазами, от радости онемел и в растерянности замер. Покуда не сообразил, что Маруся отчаянными жестами просит его постучать ей по спине.
– Уффф, – прокашлявшись, выдохнула Маруся и, без церемоний выхватив из руки Артура Казбековича скрученную в трубочку салфетку, спешно коснулась ею часов. Секундная стрелка дрогнула, сместилась вправо и рванула в том же направлении.
– Вы, Артур Казбекович, никак Гарри Поттера начитались? – наконец придя в себя и с умилением разглядывая плотную салфеточную трубочку, сказала Маруся. – волшебная, блин, говорите, блин, палочка?!
Артур Казбекович как-то странно усмехнулся, а потом присел на стул, согнулся пополам и, уткнувшись своим драгоценным лбом себе в колени, как будто бы расплакался.
– Артур Казбекович, а Артур Казбекович, – в испуге потрясла Маруся друга за плечо.
Артур Казбекович поднял на ее зов голову. Он смеялся. Истерически, подвывая и смехом своим захлёбываясь. Маруся, на секунду шокированная нехарактерным для друга поведением, в следующее же мгновение его посттравматической веселостью заразилась и ну давай хохотать. Да так, что весёлые солнечные зайчики, которыми обычно Марусин смех заряжен (читай «Маруся и еврофил», сезон 4 и «Маруся и помидоры с чесноком», сезон 5) противоестественную загустелость пространства Марусиной кухни окончательно рассеяли.
– Ну вот что, Марусенька. Чаю нам с Вами сегодня, полагаю, будет недостаточно, – переводя дух после приступа смеха и протирая очки, а заодно и свой драгоценный, вспотевший от истерики лоб специальной тряпочкой, сказал Артур Казбекович. И надел пальто.
А через четверть часа он уже разливал по бокалам игристое.
– На улице и в магазине, – с некоторым удивлением констатировал Артур Казбекович, –
