Арсений всё-таки снова заполз ему на спину.– Вишь, а ты бы, уже стрельнул меня. Или тама бы и оставил подыхать.
– А ты из себя героя-спасителя строишь?
– А кабыть енто не так.
– Я бы, может, тебя и не потащил, но стрелять бы не стал. И из-под лошади бы вытащил.
– Силёнок не хватит.
Недовольно выдохнув Емеле в затылок, Арсений затих.
От молчания в голову лезли мрачные мысли, спутник, явно, не был расположен к беседе, потому вскоре Емеля снова запел:
«В небе звёздочки зажглися,
Покатилася луна.
А меня уж красна девка
Поджидает у окна!
Я сваво коня пришпорю
Перепрыгну чрез плетень.
По милахе ненаглядной
Стосковался я за день!»
Свой сильный звонкий голос он слышал почти так же отчетливо, как прежде, и это не могло не радовать. Песен Емеля знал столько, что хватило бы на несколько дней пути. Он замолкал лишь, чтобы перевести дух или припомнить вылетевшие из головы слова, а затем снова продолжал, пока не охрип.
Ноги начинали заплетаться, одежда прилипала к потному телу, в глазах мутилось. Окончательно утомившись и запыхавшись, Емеля остановился:
– Шабаш. Ухандокался уже шагать. Слазий, ― отпустив сначала здоровую, потом больную ногу Арсения, стёр рукой пот со лба, расправил плечи и потянулся, щурясь от солнца. ― Взмок как мышь… ― покусывая язык, чтобы рот хоть немного смочился, он сел там же, где стоял, затем лёг и закрыл глаза. ― Неслабо, видать, мне бебухи отбило. Досель мутит… И башка свинцовая…
– Конечно будет свинцовая, если так орать. Я уже жалел, что сам не оглох, ― Арсений подполз к дереву, прислонился спиной к стволу и вытянул повреждённую ногу. ― Ты бы так не валялся, а то солнечный удар будет. Лучше через лес идти, там хоть тенёк.
– Заблукаем там к чёртовой бабушке и кранты…
– Если пойдём примерно на юго-восток, в ту сторону… ― указал Арсений левой рукой, ―… выйдем к реке. Потом вниз по течению, и к деревне. Завтра к вечеру там будем.
Приоткрыв один глаз, Емеля с интересом посмотрел на него:
– Ты енто с чего так решил?
– Карту запомнил. Там солнце вставало, значит там восток. Ютейка впадает в Арьгу, а Арьга в той стороне.
– Ну ты! А башка-то у тебя не только фуражу носить да кашу жрать, ― на четвереньках Емеля подполз к собеседнику и сел рядом с ним. ― Мож ты там и криницу какую видал на карте?
– Что?
– Родник. А то сушняк – хоть помирай.
– Не знаю. Откуда ты только таких слов набрался… Криница… ― повторил Арсений, усмехнувшись.
– Кто много шагал – тот много слыхал, ― с самодовольной улыбкой пояснил Емеля. ― Я ж из мамки сразу на дорогу выполз.
– На дорогу куда? До горшка и под стол?
– Выёжвается, а сам-то только анадысь сопли вытирать научился.
– Не завидуй. Может и ты когда-нибудь
