Игоря уже с внуками, их было всего двое, а ей казалось, внуки лезут из подмышек, из пакетов; вырастут, дай им срок, а они с Игорем ничего не сказали, только посмотрели друг на друга затуманенно; как она вернулась домой
– из вазы слепо ткнулся в глаз георгин, дареный кем
– то из больных.
Ничегошеньки от нее не зависит, хочет она или не хочет, заартачится, выдавят, распластают, уберут бесплатно, раз эта жуткая баба предупредила Черкасова, накаркала смерть. А кому нажалуется, скажут, рехнулась старая, у нас после шестидесяти вообще за человека не считают, даже вскрытия не делают. Отмажутся.
Внезапно закололо в груди. Валя молчала из своего травяного покоя, наверно потому, что не успела научиться человеческим словам.
– Не хочешь ты со мной разговаривать,
– прошептала бледными губами Агния. Небесная кровинка дождя упала на ее разномастные крашеные волосы. Лето, как заспиртованная змея, смотрело сквозь стекло облаков. Два дерева
– клена отбрасывали две тени: один, разросшийся, не тронутый ураганом, прогремевшим несколько лет назад, ронял зубчатую пагоду, у второго
– криво вытянувшегося на месте обрубка, и тень была миражом.
А может, он еще и не приедет,
– страдала Агния, снова трясясь в трамвае. Может, так они шутят, вице- президенты. Знаем мы их собачьи шутки, а пачка баксов, это же аванс, оформленный под выигрыш в казино. У таких всегда есть запасные варианты, те, кто умирает вместо них. Шоферы, бездарно гибнущие при разборках, юная лимита
– рыженькие сержанты милиции. Пускай подождет, в лимузине сидеть один черт, в булочную зайду, решила Агния, сползая с трамвайной ступеньки. Но пошел дождь, и она повернула к дому.
Со стороны улицы
– стоял вчерашний, лакированный. Охранник с открытым зонтом распахнул дверцу. Из мокрых ушей домов лилась вода. Черкасов в куртке тонкой кожи, надушенный крепким мужским парфюмом, галантно поцеловал ей руку.
– Не буду соглашаться, откажу ему, откажу, и все,
– твердила про себя Агния, как привередливая невеста. Она вяло показала рукой на подъезд.
– Я думаю, Агния Николавна, зачем нам тянуть время, поедем смотреть вашу квартиру?
– Не знаю, что вам сказать, я ничего не решила.
– И совсем тихо добавила:
– Кому же хочется умирать?
Агния мялась в коротковатых брюках и старых кроссовках, как женщина, пришедшая наниматься на домашнюю работу.
– Вот увидите квартиру, остальное увидите, и решите.
– Черкасов с охранником усаживали ее в машину. Импозантный Валерий Дмитриевич уже не будоражил, не было того стыдного, жаркого, чего она испугалась в себе, темные стекла скрывали пронзительные велюровые глаза.
Мерседес мягко шуршал по набережной. Отсюда, в маренговой сетке дождя, Москва
– река показалась Агнии Финским заливом, потому что никакого другого
