Значит, не зря…
– он выразительно взмахнул длинными ресницами, дескать, за хорошую жизнь и жизни не жалко. Сжал ее руку с крокодиловой сумочкой.
– Прямо, госпожа Тэччер. И лицо, и фигура, все о, кей.
Он усадил Агнию за столик, заказал поесть, легкое вино. Разговор как
– то не клеился. Через пятнадцать минут Черкасов встрепенулся, отлаженно взглянул на часы.
– Извините, Агния Николавна, у меня ответственная встреча, вас отвезут.
– Поднялся, кивнул, оставив ее в обществе своего нового охранника. Прежний
– гора мышц, которого знала Агния, похожий на борца сумо, верно, ждал его в машине. Так
– то зачем?
– Досадовала разобиженная Агния.
Нового охранника, широкоплечего русского парня, звали странным именем Бенедикт. В честь ликера, что ли, нарекли?
– Усмехнулась Агния. Не в кайф ей было сидеть перед ним и жевать «дюваляй». Вскорости она узнала, это он сам себя переименовал, изменил первую букву, а нарекли его, сына шофера из Вязников, в честь Венички Ерофеева.
– Думаете, я от «Петухов» балдею?
– Бубнил Бенедикт, уставившись в пустую бликующую тарелку. Был я в Петушках, на евойной родине, так, фуфло. Памятник ему там отгрохали, видно, никто лучше не родился в той дыре. А роман его… ведь там все вранье. Квасит, квасит… кто про «сучий потрох» поверит, что он его пил? Издевается над людьми.
– Не понимайте буквально, это вымысел, литература. Художественная.
– Агния отпила глоток шабли.
– А как надо? Содержание и дураку понятное
– едет, нажирается, ободрали его, а как доходит… до Сфинкса, загадки какие
– то хреновые, я не врубился. Кореш мой, студент, с двумя детьми науку грызть пошел, такой упорный. Образованный, всего Чейза прочел, тоже ни фига не понял
– кто ему перо в бок сунул. Тягомутина. Вы что, думаете, если людям показать их пьяную харю, народ полюбит? Есенин вон тоже пил, слава богу, но он же не над кем не изгалялся, разве над собой только. Собаку, и ту любил, бабу свою сукой называл, так любил. Вот этот стих его знаете
– все они убийцы или воры? Дальше не помню… так оно и есть, в корень Сережка смотрел. За то его КГБ и вздернуло. Удавили, как псину бездомную. Такого поэта, гения!
– Ну, это не доказано. Пока споры одни…
– Э, оставьте. Не доказано, говорите?
Агнии не хотелось продолжать разговор, который неизвестно куда мог завести, в какие дебри, и она поднялась. А Черкасов и этого не сказал, вообще ничего. Даже с охранником было интереснее.
Она стала посещать фитнес
– клуб, скрипя старыми костями, забиралась на тренажеры. Ее восхищала широта все новых и новых открывающихся возможностей. Правда, контингент, богатенькие жены, несколько
