глубину преткновенной гордости когда-то милого и доброго мальчишки. Он видел, как Дэниэла сдавливал гнев, глаза мучились от бессилия изменить свирепый взгляд раненного зверя; маг не верил, что навсегда упустил шанс увидеть его счастливым: проклинал всех, кто кровожадно и бессовестно заставил долгими годами «утёнка» считать внутренние устремления «гадкими», отречься от мечтаний – иначе заводил в тупик. Все слова доносили единственную мысль: Дэниел прятал банальную просьбу в сочувствии и поддержки – молчаливо отрицал писанные и перечеркнутые строки чувств.
В те секунду Дэниел позорно твердил про себя: «Обрезать бы этот длинный язык» – на него напал порыв, срывавший крышу разуму, не осталось сил притворно держаться стойким оловянным солдатиком.
– Льёван, не думай, что я … – извинялся он так, как знал, что в который раз пошёл на поводу у иррациональности. – Вовсе нет, просто мне тяжело осознавать, что ты приехал спустя столько лет.
– Дэниел, мне тоже очень жаль, но я не мог иначе… Жизнь она такая!
Настала уже пятая затяжная пауза и никто из них не сумел подыскать лишнего слова, убавить напряжения в сердечном частобиение.
– Думал ли ты обо мне? Ответь только честно…
– Я понимаю, что для тебя моё появление неожиданное и не вяжется с твоими предположениями зачем я здесь, но думал ты поймёшь к чему я клоню. Я хотел приехать позже, однако получил известие о том, что ты не поступил в Константинополь, и планы мои сложились так, что мне пришлось явиться сейчас ….
Дэниела моментально разозлила манера Льёвана ходить вокруг да около, не предпринимать конкретных действий – просто извиниться, но нет – тот увиливал.
– Просто ответь: да или нет?! – эмоции выводили опасную игру на новый уровень эгоизма.
Он явно перегибал палку, завершая душевную пытку.
– Да, конечно… – ответил Льёван, и почувствовал, что выразился не искренно, только в отношении того, что его преждевременно заставили сказать правду – не в нужный и не спокойный момент.
– Тогда, скажи честно: зачем на самом деле ты сюда явился? Я задаю этот вопрос в последний раз, Льёван! – устало придерживал отвернутую лоб Дэниэл о ладонь левой руки.
– Успокойся, Дэниел. Прошу…
– Я не могу сдерживать себя, потому что не знаю, чего ты от меня хочешь Льёван! Действительно, спустя с только лет я не могу услышать ясности от тебя. Разве это может успокаивать?! Объясни мне: почему Льеван, почему ты пришел?! – еле сжимались скулы, зрачки краснели, избавляясь от слёзной сдавленной струи.
– Дэниел, я не могу всё так объяснять. – маг перестал вестись на истеричность. Он понимал, что говорил не с Дэниелом, а его второй вытесненной личностью.
– Так в какой раз мне задавать этот глупый вопрос «зачем»? Зачем ты сюда явился по среди ночи как незваный гость, как побитая собака, как жертва обстоятельств….
– Ты не знаешь, что я пережил…
