не было, – ответил Умник. – Но мы видели шпионку.
– Рассказывай! – заинтересовался я.
– Та девушка, с которой ты ужинал на теплоходе, помнишь?
Лиза Темникова? Неожиданно.
Я не видел Лизу с того самого утра, когда они с Натальей Николаевной проснулись на одном диване и вдрызг разругались на моих глазах.
Тогда я решил, что девушка обиделась – все-таки, ночь прошла совершенно не так, как она себе представляла.
Ну, обиделась и обиделась. Грустить по этому поводу я не собирался.
И вот Лиза появилась снова. Да еще и сумела каким-то образом отыскать место, где я поселился.
– Она приехала на извозчике, – сказал Умник. —Ходила вдоль ограды и заглядывала в сад. А потом постучала в калитку, но Прохор ее не пустил.
– Прохор, ко мне приходила девушка? – спросил я старого слугу.
– Была тут одна, – проворчал Прохор. – Тебя спрашивала. Важное дело, говорит!
– А ты что? – улыбнулся я.
– А я ее прогнал, – заявил Прохор. – Знаю я эти важные дела!
И он презрительно сплюнул на песок дорожки.
– Ты идешь, или нет? Сам напросился на чай, а теперь о ерунде спрашиваешь. Луке Ивановичу спать давно пора, а он не ложится.
– Сейчас, – кивнул я. – Возьми пирожные!
– Беранже, – проворчал Прохор, принимая у меня картонку. – Дорогущие!
Отставной гвардеец умудрился изобразить тоном такую смесь одобрения и осуждения, что я уважительно хмыкнул.
– Держи, Потап! – я протянул медвежонку баранью ногу. – Приятного аппетита!
– Это что, сырое мясо? – заволновался Умник. – Как настоящему хищнику? Спасибо, Никита!
Медвежонок довольно заворчал, схватил ногу и скрылся в темноте сада.
Я пошел за ним.
– Ты куда? – окликнул меня Прохор.
– Сейчас, – не оборачиваясь, ответил я. – Хочу показать твоему барину одну любопытную штуку.
*****
Ледяной куб с мертвой змеей внутри так и лежал в шкафу. Холод обжег ладони, высасывая магическую энергию. Змея с ненавистью смотрела на меня пылающими рубинами глаз.
– Мерзкая штука! – прошамкал Живчик.
Я был с ним полностью согласен. Неприятная тварь – куда хуже любого демона.
Я завернул ледяной куб в покрывало, которое сдернул с кровати, и, шурша усыпавшими дорожку листьями, вернулся к особняку.
Прохор нетерпеливо переминался на пороге.
– Долго тебя ждать?
– Давай, показывай дорогу, – усмехнулся я.
Вслед за слугой я поднялся на второй этаж по темной скрипучей лестнице. Она привела нас в огромный, утонувший во мраке зал. Хозяева отчаянно экономили даже на освещении, к тому же, темнота позволяла скрывать бедность – съеденную молью ткань тяжелых штор, выцветшие от времени обои, трещины и пятна сырости на великолепных лепных потолках.
Вдоль стен едва
