минимализм: диван, книжные полки, стол и три стула. На столе компьютер, стопка книг и рукописей.
– Ассалому-алейкум! Азиз Раимович! Вы хотели с нами поговорить, вот мы и пришли.
Профессор поднялся нам встречу, пересев на кресло, стоящем напротив дивана, куда мы присели с Захидом.
– Валейкум-ассалом! Очень хорошо, что вы пришли вместе. Таксыры! Давайте побеседуем за чашкой чая, – сказал они, разливая чай.
После обычных приветственных слов, Каракулов попросил меня коротко рассказать, какими судьбами Захид оказался у нас, кто он, откуда родом и чем занимается. При этом он честно признался, что впервые в жизни видит дервиша и что его всегда интересовал феномен дервишества.
– Азиз Раимович! Захид – это настоящий дервиш. Нет да нет, но иногда, очень редко еще можно услышать, что в каких-то краях проживали или проживают странствующие по миру дервиши. Признаться, я также впервые вижу дервиша в лице Захида.
– Стоило немало усилии выяснить тайну рождения, воспитания, жизни и образования Захида, – признался я. – От отца – Ахмад-ходжи он получил свое духовное посвящение. После смерти отца обучался у дяди, но образование его круто изменилось. Он получил скрытые знания, занимался зухдом, риязатом и муджахада. Его пристанищем стали обители дервишей, а занятием – зикр и размышления.
Каракулов молча выслушал мой рассказ и обратившись уже к Захиду попросил его рассказать о детстве, уроках, жизни.
– Таксыр! Что я могу сказать о своем детстве? Вздохнув он сказал, что практически у него и не было детства, как таковое. Еще в детстве, когда мне было всего восемь или девять лет в один из долгих ночей у меня случилось видение. Я услышал голос ни откуда: «Если ты желаешь познать тайные знания, ступай к Румин-бобо, и он укажет тебе на тот духовный путь, по которому тебе нужно будет следовать». Попрощавшись с матерью, я пустился в путь. Я нашел шейха и так передал себя в его подчинение. Проходили года, я продолжал штудировать тайные знания суфиев, зачитывался трудами Сайид Мухаммад Аль-Хаваджа Аль-Амканаки, Убейдуллах Ахрар и Кады Мухаммад, Хаджеги Мухаммаде Имканаги.
Смотря на Захида со стороны, мне, а возможно и профессору, думалось, что он действительно ученый-суфий, познавший тонкости мира. Он пришел к своим познаниям путем усердия, стараний и великих личных жертв, его глубокие знания стоил ему многих лет почти отшельнического учения и дервишеской жизни.
– Да, непростого человека мы впустили в мечеть, – промолвил я, обращаясь к Каракулову. – Он грамотный, читает Коран, но рассуждает странно. Что важно, он не расстается с какой-то важной книгой. Даже ночью привязывает сумку с этой книгой к телу, дабы ее не украли у него. А на вопрос кто он, какова цель его жизни, всегда отвечает уклончиво.
– Но вы сказали, что разместили Захида в библиотеке мечети. Разве эта книга не оттуда?
– Нет,
