знаний, содержащихся в этой книге. Однако… Так или иначе, я предлагаю, что тебе будет лучше оставить эту книгу в покое и не стремиться пользоваться заклинания из этой книги. Имей в виду, что это может навлечь беду на всех нас.
– О, великий старец! – вдруг встрепенулся Захид. – Ваша проницательность меня поразила. Вы мудрый человек. Я – ученый-суфий, давший обет не бросать эту книгу, познать ее суть, – признался он. – Всю жизнь я рос и воспитывался в духовных кругах. Мои отец и дядя – известные ученые-суфии. Уже много лет я скитаюсь по миру в поисках истины. Многое познал, а еще больше предстоит мне познать. Мечтал об уединенной жизни, посвященную лишь познанию мира и истины.
В своем обращении он ни слова не обмолвился на счет тайной книги. Как будто не было разговоров о ней. Обращаясь уже ко мне он произнес: – Таксыр! Если позволите, я пока проведу уединенную жизнь здесь в библиотеке этой мечети и, как только заживет моя рана на ноге, я покину вас. Не осуждайте меня, – закончил он. Тем самым давая понять, что не намерен что либо сказать на счет своих замыслов и тайны книги, которую он носит.
Шли дни, недели. Рана на ноге у Захида зажили и в один из дней он обратился ко мне. – «Таксыр! Я благодарен Вам за ваши труды, терпения, помощь и уроки. Меня снова ждет дорога. Мой низкий поклон Вам. Не осуждайте меня». Мы не стали уговаривать его, тепло попрощались с ним и он ушел. Прощаясь он нам поведал, что уходит на юг по тракту Бишкек-Ош, а далее, как сложится пути-дороги судьбы.
Судьбе было угодно встретится с Захидом спустя полутора года. За это время он оказывается проделал пеший ход по югу страны. Побывал в Джалал-абаде, Оше, а далее в Кадамджае, Кызыл-кие, Баткене, Исфане. Затем через города Ходжент, Бекабад, Самарканд, Бухару, а оттуда в Ташкент. Затем прошелся по степям Казахстана, побыв в Караганде, Таразе. Месяц тому назад вновь вступил на кыргызские земли. Мы с Аскаром тепло поздоровались, вновь дали ему временное пристанище в библиотеке нашей мечети. В один из дней, после ночной молитвы он поведал о своих приключениях в долгой дороге дервиша по горам, долинам и степям Средней Азии.
– О Аллах! Удали от нас печаль. Господь наш, истинно, прощающий!». Я вышел на трассу Бишкек-Ош. Некогда ночь мне казалась холодной и пустой, наполненной лишь жестокостью, царящей в мире. А сейчас, наоборот, ночью я чувствовал себя гораздо свободным и уверенным, – рассказывал Захид. – За ночь мне удавалось пройтись по автотрассе далеко при отдаленном сиянии бездушной луны. На третье сутки я уже поднимался на Тоо-ашуу. Взглянув вверх, я всегда с изумлением чувствовал, как они далеки, как необъятны небесные выси. А в лунные ночи вообще удивительно. Луна повисала над далекими горными пиками, снег на вершинах отражал ее холодный свет, все остальное было погружено в синеву ночи. В такие минуты мне казалось, что я существо из иного мира и, что это мироощущение уводило меня от людских очагов.
– А где приходилось ночевать, отдохнут? – тихо спросил
