Пчёлкин адрес), потому что я своих книг на вынос не даю, а мою пусть пришлют по такому-то адресу (дал адрес Собаки). Собаку я предупредил что придёт посылочка, а Пчёлку не стал – за крепость её веры я совершенно не беспокоился и был уверен, что граница на замке.
Посылка вскоре в самом деле пришла, там было какое-то наукообразное разводилово, рассчитанное на тех, кто не учил в школе биологию, и портреты каких-то беременных троглодитов и моллюсков, из которых явствовало, что один никак не мог произойти от другого, и Дарвин всех обманул. Собака потом рассказывал, что к нему приходила целая делегация Свидетелей Иеговы (запрещённой в России организации), они долго пили чай и беседовали с ним о божественном, и обещали прийти ещё. Я посоветовал гнать их в шею. А как проходила Пчёлкина религиозная дискуссия, к сожалению, не знаю, но могу предположить, что кто-то долго пересчитывал ступеньки в её подъезде.
В общем, на конкурсе всевозможных религий для меня однозначно, с большим отрывом, выигрывало родное Православие, и не в последнюю очередь потому, что это как-никак была вера моих предков, и за одно это её следовало уважать. А ко всем внешним неувязочкам, устаревшим формам работы с населением и пробелам в воспитательной работе я старался отнестись с пониманием, как относился бы к ошибкам моих дедушек и бабушек, не получивших такого образования, как я. Даже если они в чём-то ошибались – это же всё равно мои дедушки и бабушки. К тому же, Православная церковь в начале 90-х вела себя совсем не так, как сейчас – не пыталась активно привить комплекс вины и заставить еженедельно посещать службы. Насколько я знаю, её руководством тогда ставился вопрос хотя бы мягко заинтересовать воспитанных в атеистической традиции людей время от времени посещать храмы, пустующие при советской власти, и не переусердствовать в этом нелёгком деле. Я сам пребывал тогда в ошибочной уверенности, что для православного христианина в порядке вещей посетить церковь раз или два в году, знать одну молитву «Отче Наш» и при этом «автоматически» считаться полноправным членом Церкви. Ну а если кто-то ходит в церковь чаще – это, как говорится, специфика. Бабушкам, например, ничего другого и не остаётся, как только молиться – сил и здоровья ведь уже совсем мало. А бандитам поставить свечку, отправляясь на дело, – нечто вроде капиталовложения, результат «работы» во многом зависит от удачи, повезёт-не повезёт, и помощь воображаемого Друга, который всех любит – не помешает. А потом Ему можно будет покаяться, и Он всех простит, ибо слаб человек. Кому-то отпущение грехов, а кому-то и копеечка на храм, все в итоге довольны.
А что касается увлечения индейской культурой, частью которой были и элементы духовной жизни, с точки зрения христианства несомненно языческой, – индеанизм я считал не религиозной практикой, а скорее образом жизни: бывают же и православные индейцы, в конце концов.
