ты хочешь обречь и меня на такую любовь?
– Не я, боги тебя обрекли на службу храму, и тебе никуда от этого не уйти. Поэтому забудь прошедшую ночь, забудь царевича – помни одно – ты богорожденная. Я сделаю тебя не просто храмовой жрицей высокого сана, я сделаю тебя богиней. Мы вернемся в Фермоскиру, мы возродим ее. Это нужно не мне, я много ли наживу, это нужно тебе и Фермоскире. А цари меняют цариц, как мы меняем щиты и копья. Твой Левкон, даже если сделает тебя царицей… А богиня вечна и неизменна. Вон идет Мелета, поговори с нею. Я устала и прилягу.
С Мелетой Несси не дружила никогда. Она к ней, как и к другим своим сверстницам, относилась пренебрежительно. Но однажды она переговорила с Феридой – бабушкой Мелеты, и ее потянуло к этой девушке. Но все как-то не получались их встречи в это суматошное время.
– Ты слышала, Мелета, мы будем спать вместе в носовой пристройке. Пойдем туда – на палубе стало жарко.
– Я буду спать с бабушкой. Как я ее оставлю одну. Она незрячая.
– Но мне надо поговорить с тобой.
– О чем?
– О любви. С кем же, как не с тобой, об этом говорить. Ты ведь любишь, как его, Арама. Расскажи, что это – любовь? Ни одна амазонка не знает, что это такое.
– Зачем же тебе это знать?
– Вчера молодой царь Боспора сказал, что он любит меня, а я не знала, что ему ответить.
– А что ты отвечала молодому царю Олинфа в Фермоскире?
– Тот в первую ночь мне сделал больно. Я кольнула его ножом. Вот и вся любовь.
– Видишь ли, Несси, ты говоришь о любви царей? А надо любить просто человека. Нет, ты никогда не поймешь меня. Прости, я пойду, поищу бабушку Фериду.
– Успеешь. Ты лучше скажи – ты вспоминаешь этого черномазого?
– Вспоминают забытых. А он всегда со мной, в моем сердце, – ответила Мелета и скрылась в трюме триеры.
Глава 2
Невеста с богатым приданым
Над морями шумят верховые, низовые и прочие ветры, на необозримых просторах Эвксинского понта то там, то здесь бушуют штормы, а над гаванью Тирамбо чистое небо, светлое лучезарное солнце и чистая гладь воды в бухте. Чуть-чуть покачиваются триеры, слегка гремят, втянутые во внутрь кораблей, весла. На палубах, на берегу гавани шумно – амазонкам разрешено сходить на берег, наводить порядок в трюмах, торговать. В начале, когда прошел в гавани слух, что сюда идет много военных кораблей, а на них женщины, убивающие мужчин, Тирамбо мгновенно опустела. Рыбаки, которых тут всегда бывало множество, на парусах, на веслах спешно покидали спокойные воды. Об амазонках тут были наслышаны все. Прошли сутки, воинственные девы сошли на кромку воды, начали жечь костры, готовить еду, стирать и сушить одежду. На палубах триер развевалось множество цветных и белых хитонов, пестрых штанов, белья. Многие купались, мыли обувь, причем не стеснялись ходить обнаженными. Эта мирная толчея успокоила наблюдавших издалека рыбаков, и те в разведку послали мальчишек. Стайки ребят несмело приблизились к пришельцам, но ничего страшного не произошло. Женщины попросили их принести хвороста для костров. Скифского
