идет далеко. На рыбных рынках Феодосии, Фасиса, Трапезунда, Херсонеса Скалистого барабуля идет чуть ли не на вес золота.
– Она, хоть и мелка, – сказала Фея, – водится только в меотийских водах. Все налоги царь требует платить барабулей. Все, до последней рыбки, забирает, сами рыбаки не имеют права торговать ею. Особенно бедствуют дандарии.
– Да и меоты, синды и аксамиты беднеют год от года. Всякими поборами душит бедняков. Потому и с Тирой у него согласия нет – она за простых людей заступается, народ ее любит. Он прихвостень Боспорского архонта, за то царя не только бедняки, но и богатые люди Синдаки ненавидят.
– Помолчи, Тит, – сказала Фея, разливая дымящуюся уху по мискам, вдруг наши гости передадут Гекатею твои слова…
– Тира ему эти слова каждый день твердит…
– Она царица. А ты кто? Ты простой рыбак.
– Будьте спокойны, – заметила Мелета. – Мы не предатели.
Уха оказалась действительно вкуснейшей, и Фея, осмелев, спросила:
– Вы сами-то из простых или…
Мелета взглянула на Агнессу, а та вдруг встала и пошла к выходу во двор:
– Ты, Мелета, расскажи им про свою мать Лоту. Я пока побуду у лошадей, истосковалась по ним.
Она вышла. Мелета не поняла Агнессу. Неужели подруга захотела выдать ее происхождение? И зачем ей это понадобилось?
– Нет, Нимфея, мы не из простых. Моя мать была полемархой, она была подругой царицы Фермоскиры, а Несси дочь верховной жрицы храма. Это даже выше, чем царица.
– Стало быть, мы зря распустили языки! – воскликнул рыбак, подошел к очагу и с досадой пнул ногой в костер. Хворост сыпанул искрами, разлетелся по хижине, наполнив ее дымом.
– Я тебя упреждала, Тит! Завтра они поедут к Гекатею и…
Агнесса, увидев дым в проходе и услышав громкие возгласы, вернулась в хижину.
– Что ты сказала им, Мелета? Почему они…
– Я сказала, что я дочь полемархи. Я не умею лгать.
– Ты не сказала всей правды. Ее мать Лота возглавила бунт рабынь Фермоскиры и повела их на город. Сейчас Фермоскира во власти простого люда.
– Для чего им нужно знать это?
– Пусть они позовут сюда Тиру. Царица поймет, что ей делать. Я уверена, что она поедет учиться к твоей матери, как надо бунтовать. Ведь мы, амазонки, должны помогать друг другу. Ох уж мне эти мужики. Ты что стоишь, олух? Садись в лодку и гони в Гермонассу, зови Тиру сюда. Мы ночью придем, если царица ваша не совсем дура.
Фея отвела Тита к окну, они пошептались намного, и рыбак спрыгнул через окно.
– Ладно, хозяйка. Если царица приедет к вам, поставь на это окно светильник. И мы придем. А сейчас пора на триеры. Наверно, нас уже ищут.
Обратный путь к гавани оказался труднее. Подружки заблудились в камышах и решили отдохнуть. И тут Мелета заговорила:
– Скажи мне, Несси, зачем ты затеяла все это? Я до сих пор не пойму. Если узнает Священная…
– Она
