неужели и сейчас она носит под сердцем презренный плод?
Мысли царицы прервала служанка. Она вошла и сказала, что пришла Лота. Годейра кивнула головой: зови.
– Я удивлена, Лота, – сказала царица, увидев подругу. – Последние дни, а ты пришла в такую даль…
– Я не пришла, я приехала.
– Колесницей?
– Верхом.
– Ты с ума сошла, Лота. Ты забываешь о ребенке.
– Ничего. Если девочка – пусть привыкает. Не об этом я хочу с тобой говорить…
Лота присела рядом с царицей, взяла ее руку в свою.
– Меня послала к тебе мама.
– Как здоровье Сладкозвучной?
– Сладкозвучная, слава богу, здорова, а вот над тобой, царица, снова сгущаются тучи. Ты знаешь, мама, как все слепые, очень чутка на слух, и сегодня утром она в паннории случайно подслушала разговор Атоссы и Лаэрты. В паннории уже приносят новорожденных, и Священная приходила, чтобы посмотреть, где и как развешивать колыбели. Лаэрта спросила Священную, где повесить колыбель царицы, если у нее будет девочка? Атосса сердито произнесла: «У нее не может быть девочки. Она вся в грехах». Ты понимаешь, что это значит?
– Понимаю. Боги гневаются на меня…
– Вот так всегда! Мы настолько привыкли верить в богов, в священность Атоссы, в предсказания Гелоны, что даже не можем помыслить, что боги тут ни при чем, а Священная не настолько священна… Мама говорит, что жрицы обманывают тебя, и кого бы ты ни родила…
– Нет, нет! Утопить девочку? Ни одна рука в храме не поднимется на это. Великая богиня тут же поразит злодейку… Нет, нет!
– Пойми, если и на этот раз… Тебе не быть царицей. Атосса, умышленно оставляет тебя без наследницы. И мама сказала: пока ты еще царица, тебе простят этот грех – открой после родов покрывало и сама взгляни на ребенка.
– Я подумаю о твоих словах, Лота.
– Ну, слава богам! Покажи мне твой щит…
Главная повитуха храма Гелона вошла в покои Атоссы усталая. Под глазами залегли синие полукружия. Она расстегнула пряжку, сняла пеплос, бросила на спинку стула, вяло подняла руку в знак приветствия.
– Хайре, Священная.
– Хайре, Гелона, – Атосса указала на ложе, приглашая прилечь. – Ты не сумела, я вижу, отдохнуть…
– Где же! В храм идут матери одна за другой.
– Кто там остался?
– Динта одноглазая. Она сделает все как надо.
– Царица еще не пришла?
– Нет. Пришла Лота. Ей очень тяжело. К ночи, наверное, родит.
– Кричит?
– Она бранится. И мне не нравится это.
– Все роженицы клянут мужчин, когда рожают.
– Я пойду, прилягу?
– Иди. Передай Динте: как только царица появится в храме, пусть даст мне знать. Я сама пойду к ней.
– Будь
