она рогожку, и все ахнули, назад отпрянули, губы у всех задрожали, кто-то выдохнул: Господи! – под рогожей на дне возка лежали они – двое молодых, девушка и юноша, муж ее. Белые, холодные, нетронутые, только по красному пятнышку, цветочку на груди у каждого, да легкая синева под носом, да чуть вздернутая верхняя губка над выглядывающим клыком у каждого. А-а-а! – вырвалось разом у всех, и она упала прямо на снег у возка
Она к возочку подступает
И чует холод адовый
Народ пред нею расступается
Народ ее угадывает
Как таковую
Она чуть отшатывается, оглядывается, закутывается теснее в платок, приближается, приближается, и падает в обморок прямо на снег у возка
Она к возочку подступает
Она рогожку поднимает
А там, а там, о, Господи —
Она, она, не понимает
Она, она, да, понимает
Нет, нет, она не понимает
Не понимает, не понимает
Нет, нет, она все понимает
Все понимает, понимает
И все же нет, не понимает
и не понимает, и не понимает
и все-все-все понимает
Не понимает, Господи!
А там холодные до остуди
Абсолютной
Лежат родные обнаженные
С одной кровинкой алою
Как кислотою обожженные
Она, она узнала их
Родимых
Обратимые полуметаморфозы
Обратимость полуметаморфоз является свидетельством некой потери классически-понимаемого (как положительного) иммунитета, фазовости перехода и его обратимости. Ну, наше время, известно, гомогенизирует пространства (социальные, экономические, информационные, культурные и пр.) посредством обживания, конституирования и интенсифицирования манипулятивно-коммуникационной сферы, так что метаморфозы в пределах артикуляционной зоны (раньше мыслившаяся как истинно соотносящаяся с референтной зоной) становятся все более жестовой практикой, сами по себе потеряв обязательное соотнесение с привычными референтами, но просто включая их ареал возможных корреляций и мерцающего контекста. В то же время языковая практика если и не порождает новые референтные сущности, то, во всяком случае, обнаруживает некоторые иные (вернее, иное), либо новые связи между привычными, либо просто переносит акцентацию.
Принесли корзиночку волчат
Клетчатых
Они бьются, плачут и рычат
Свиваясь
Напущу-ка красненьких крольчат
Пусть
