Арей видел лишь Диомеда дела,
Он с вождём Перифасом огромным враз бросил возиться,
Где доспехи у павшего жаждал с душою добыть;
Прямо шёл к Диомеду, летящему на колеснице.
Но лишь сблизились оба, друг друга летящие бить, – {850}
Арей, бросясь вперед, над ярмом конским сам, бесшабашно,
Пикой кованой бросил, пылающий душу сгубить;
Но, рукой светлоокая дева Афина взяв, страшной,
Пику вбок отшвырнула, напрасно её устремил.
И тогда Диомед на него нападает бесстрашный, {855}
С пикой; мощно Паллада Афина добавила сил, —
Под живот, прямо в пах, где украшена перевязь златом,
Поразил, и, бессмертную бога он плоть просадил,
Пику вырвал обратно. Взревел бог Арей в стальных латах
Страшно, как тысяч девять иль десять вскричали вояк, {860}
На войне начинающих битву, убийством богату.
Ужас пал на дружины троян и ахеян, вот так
Заревел бог войны, Арей страшный, не сытый и хлебом.
Так угрюмым и чёрным от тучи покажется мрак,
Если буйный поднимется ветер, колеблющий стебли. {865}
Диомеду Тидиду открылся кровавый тиран,
Сам Арей, с облаками идущий к высокому небу.
И, бессмертный, вознёсся к Олимпу, что создал Уран.
Там близ Дия Кронида он сел, отуманен недугом;
И, пурпурную кровь предъявляя, что льётся из ран, {870}
Тяжко стонущий, гнал он крылатые речи по кругу:
«Зевс отец, как злодейства ты терпишь всегда, где твой гнев?
Боги, мы непрестанно, по замыслам друг против друга,
Терпим беды одни, помогая всем людям в огне;
Негодуем лишь мы, – ты отец этой дочери в белом, {875}
В мыслях той лишь одни злодеянья, и счастья нам нет!
Боги прочие, сколько ни есть на Олимпе их светлом,
Все тебе повинуемся, каждый покорен без слов.
Лишь одну никогда не смиряешь ни словом, ни делом,
Но потворствовать ей, своей дочери вредной готов! {880}
А она Диомеда, Тидеева сына всевластно,
Со свирепостью дикой стремит на бессмертных богов!
И сначала Киприду рукой поразил он в запястье;
И, как демон, с копьём на меня устремился Тидид!
Только быстрые ноги спасли, а иначе б, несчастный, {885}
Там упавший, страдал, между горами трупов, убит,
Иль живой изнемог, не спасают от стали молитвы!»
Посмотрев грозно, Зевс тогда, тучегонитель, шипит:
«Замолчи, перемётник, не вой, у меня погоди ты!
Ненавистнейший мне меж богов, кто Олимп населял! {890}
Лишь тебе и приятны вражда, да раздоры, да битвы!
Твой же матери дух, необуздан, строптив и удал,
Геры,
