заказал новые ратные доспехи: кольчуги, шлемы, щиты. Их отделывали золотом. А королевскому сыну готовили отдельный щит – с золотой короной.
Наконец отряд был собран и предстал перед королем. Даже вьючные лошади, на которых крепили дорожную кладь, отличались особой статью. Солнце отражалось в щитах, убранных драгоценными камнями, и в звонких шлемах. Лихие скакуны нетерпеливо косились на своих седоков, ждали команды, чтобы устремиться в путь.
Двенадцать воинов, двенадцать молодых рослых красавцев смотрели влюбленными глазами на Зигфрида и тоже с нетерпением ждали команды.
На проводы собрался весь двор. Матери печально вздыхали, стараясь удержать слезы. Даже сама королева была невесела и улыбалась через силу.
– Не печальтесь! – сказал им Зигфрид. – Не тревожьтесь за нас понапрасну, в обиду мы себя не дадим! Готовьтесь встречать невесту.
Глава вторая,
из которой любезные читатели узнают о том, как Зигфрид сначала попытался отнять у бургундских королей королевство вместе с сестрой, но потом сделался их лучшим другом
Что же это – спала она или только на мгновение прикрыла глаза, а уже снова лежит без сна и думает ни о чем и обо всем сразу?.. И смотрит с постели в окно на небо. А небо теряет ночную черноту, сереет…
Кримхильда любила смотреть в открытые окна на город, по звукам узнавала, чем он живет. Только и было у нее занятие теперь, что в окна смотреть, – такое она придумала развлечение.
Ночные стражи пошли в последний обход. Всю ночь тяжело и громко вышагивали они вокруг дворца, перекликались, пели одну и ту же протяжную ночную песню, призывая горожан к покою и сну, а дурных людей – забыть о злых замыслах. Теперь, в последнем обходе, они запели утреннюю песню, повеселее, и эта песня будила оружейников, поваров, сапожников, портных, всех горожан.
Во дворце еще тихо, только она не спит – незаметно выглядывает в окно. На сторожевых башнях протрубили в рог и ударили в утренний колокол.
Медленно открылись городские ворота, и поднялась кованая решетка.
С другой стороны ворот уже столпилась вереница повозок. Сельские жители просыпаются раньше городских, чтобы везти съестные припасы для города. И если посмотреть из окна в боковой стене, можно их увидеть. Девушек с молоком в кувшинах, парней с корзинами, а в корзинах – еще живые, вытащенные вечером из Рейна, трепыхающиеся рыбины, в других корзинах – виноград, яблоки. А на повозках – мясо, коровьи, бараньи, козьи туши, прикрытые зелеными травами, крапивой, или горячий, только что испеченный хлеб. И весь этот товар люди торопятся завезти в город, а там у разных домов их ждут уже слуги, быстро все разберут, и следующим утром новая вереница селян будет собираться в туманных сумерках у городских ворот.
Она была девочкой и жила свободно, вольно. Каждый день ее вывозили за город – побегать по просторным лугам, поплескаться у песчаного берега в Рейне. И подружки играли с ней вместе.
