style="font-size:15px;"> Паша тут же ответил: «А тут и идти некуда».
Я говорю Нине: «Вот, пожалуйста».
А она: «И как ты успеваешь за ним замечать!»
Автобус привёз к Кремлю, и там мы больше часа стояли в очереди к мавзолею. Зрелище это и шествие мимо урн в Кремлёвской стене произвело должное впечатление. После обеда снова в автобусе поехали на экскурсию по Москве. Мы с Ниной сидели в самом конце салона автобуса. Утром там сидели Паша и Ира…
А теперь я уселась на его место. Я сидела и думала, что вот тут был он… Тогда, утром, я всё смотрела в их сторону, но рядом была Нина и было неудобно всё время скользить по нему взглядом. На Ленинских горах мы вышли к трамплину и, когда возвращались в автобус,
Паша, поравнявшись с нами, спросил: «Интересно, сколько им платят за экскурсию?»
В автобусе, да и почти всюду, я слышала от него много шаблонных фраз, к примеру,
«Мечтать не вредно».
Вечером мы поехали в Театр Советской Армии. О Паше сказали, что он вспомнил, что у его мамы день рождения и что он решил дать ей телеграмму. Потом это сменилось походом за стереонаушниками.
Перед входом в театр я сказала Климову, что будет «Оптимистическая трагедия». Он предположил, что, наверное, нет. Я ответила: «Посмотрим».
Это была «Оптимистическая трагедия», премьера. Я была потрясена спектаклем, музыкой, игрой, и конечно, плакала в конце спектакля, когда москвичи понесли цветы своим любимым артистам и не умолкали аплодисменты.
Все сочли девятиклассников дураками, а я искренне в душе пожалела их, что они были обойдены теми чувствами, которые в этот вечер посетили меня.
Двадцать второе марта.
Утром – Музей Изобразительных искусств имени А. С. Пушкина.
С собой захватили бутылку донского вина – подарок, цветок от Боюшенко, руководителя школьного литературного клуба. Подъехали и, оставив одежду в автобусе, стали выходить. Я решила выйти после всех. Мимо в проходе автобуса шёл Паша и спросил: «Наташа, а что это за вино?»
«Это подарок Боюшенко». Надо сказать, что руководительница клуба была просто фанатом поэта и всех агитировала серьёзно изучать его творчество, в школе часто ставили спектакли по произведениям поэта, проводились вечера его памяти…
Вряд ли Пашу интересовало происхождение появления марочного вина в салоне автобуса. Его интересовало более точное название… Но, возможно, я ошибаюсь. В тот момент насчёт вина я сказала только – «И зачем оно надо…»
На улице было тепло. Войдя в музей, условились встретиться в двенадцать, через час. Мы с Ниной пошли вдвоём, осматривая всё как можно доскональнее. Мне очень хотелось посмотреть скульптуры Родена, но никто не знал, где точно он находится. Мы долго любовались «Давидом» на первом этаже и, поднявшись наверх, шли уже быстрее – оставалось мало времени. Наверху, в одном из залов, я увидела, как навстречу идёт Паша. И сказала ему: «Павлик, ты
