театра. Те, кто обращал на нее внимание, видели лишь привлекательную блондинку плотного сложения и среднего роста. Они не видели знойную кошку Мэгги или амбициозную леди Макбет, замечая их лишь тогда, когда этого хотела сама Селеста.
Она в очередной раз взглянула на свои наручные часы, спрашивая себя, действительно ли Фиби прилетит этим рейсом.
Она присела на стул и начала шарить в сумке в поисках сигарет, размышляя над тем, что они не виделись почти десять лет. Они познакомились и быстро подружились, когда Фиби приехала в Нью-Йорк во время съемок своего первого фильма. Селеста еще не успела оправиться после бурного развода, и милая забавная Фиби стала для нее глотком свежего воздуха. Они нашли друг в друге сестер, которых ни у одной из них никогда не было, и пользовались любой возможностью, чтобы смотаться на противоположное побережье в гости к подруге. Когда такой возможности не было, они наговаривали огромные счета, часами болтая по телефону.
Никто не радовался больше Селесты, когда Фиби номинировали на «Оскар». Никто не хлопал в ладоши громче Фиби, когда Селеста получила свою первую «Тони».
Во многих отношениях они были полными противоположностями друг другу. Селеста была жесткой и целеустремленной, а Фиби мягкой и доверчивой. Сами того не понимая, они уравновесили друг друга, обретя дружбу, которой обе очень дорожили.
Потом Фиби вышла замуж и улетела в свое пустынное королевство. Уже через год письма стали приходить все реже, а затем их переписка практически сошла на нет. Селеста страдала. Она никому и ни за что в этом не призналась бы, но то, что Фиби постепенно отказалась от их дружбы, доставило ей много душевных страданий. Хотя с виду она отнеслась к этому вполне философски. Ее жизнь была содержательной и насыщенной событиями. Она уверенно шла по пути, который наметила себе еще ребенком в Нью-Джерси. Но в ее сердце было место, которое оплакивало эту потерю. Все эти годы Селеста посылала подарки девочке, которую считала своей крестницей, и ее немало забавляли изящно сформулированные благодарственные записки Адрианны.
Она была готова любить этого ребенка. Отчасти потому, что была замужем за театром, а дети от подобных романов не рождаются. Отчасти потому, что Адрианна была дочерью Фиби.
Селеста потушила сигарету и достала из пакета рыжеволосую фарфоровую куклу, одетую в синее бархатное платье с белой отделкой. Селеста выбрала ее, потому что ей показалось, что малышке понравится играть куклой с таким же цветом волос, как у ее матери. И она понятия не имела, что она скажет ребенку или собственно Фиби.
Когда громкоговорители объявили прибытие их рейса, она вскочила и снова принялась быстро ходить по залу. Ждать осталось совсем немного. Пассажиры должны выйти из самолета, пройти таможню… Оснований для снедающей ее тревоги, казалось бы, не было.
Вот только телеграмма была совсем короткой.
Селеста помнила каждое слово, и, будучи хорошей актрисой, вкладывала в каждое
