рукаву платья. Бархат напомнил ей о Дудже, но она была слишком измучена, чтобы расплакаться. – Она хорошенькая. Спасибо.
Селеста удивленно приподняла бровь. Речь девочки была такой же экзотической и иностранной, как и ее внешность.
– Давайте получим ваши вещи и поедем домой, где вы сможете отдохнуть.
– У нас нет никаких вещей. – Фиби покачнулась, но сохранила равновесие, схватившись за плечо Селесты. – У нас ничего нет.
– Хорошо. – Решив, что с расспросами лучше подождать, Селеста обняла Фиби за талию. Затем она бросила взгляд на девочку и убедилась, что та способна идти самостоятельно. – Поехали домой.
Во время поездки из аэропорта в Манхэттен Адрианна почти ничего не заметила. В лимузине было тихо и тепло, но расслабиться она не могла. Как и во время долгого перелета через Атлантику, она пристально наблюдала за матерью. Сунув куклу, подаренную ей Селестой, под мышку, она крепко сжимала ладонь Фиби. Она так устала, что не была способна задавать вопросы, но была готова в любую секунду броситься бежать.
– Прошло так много времени. – Фиби огляделась, как будто выходя из транса. Ее взгляд блуждал от окна к окну, а мышца на щеке у рта беспрестанно подрагивала. – Все изменилось. И в то же время все как прежде.
– Ты всегда можешь положиться на Нью-Йорк. – Селеста выпустила струйку дыма, заметив, что темные глаза Адрианны, как зачарованные, прикованы к ее сигарете. – Возможно, завтра Эдди захочется погулять в парке или пройтись по магазинам. Адрианна, ты когда-нибудь каталась на карусели?
– Что это такое?
– Это деревянные лошадки, на которых катаются по кругу под музыку. В парке напротив моего дома есть карусель. – Она улыбнулась Адрианне, отметив, что Фиби вздрагивает всякий раз, когда машина останавливается. В противоположность комку нервов, который представляла собой мать, дочь полностью контролировала себя и ситуацию. Но что же ей сказать ребенку, который не знает, что такое карусель? – Лучшего времени для визита в Нью-Йорк и придумать нельзя. Все магазины украшены к Рождеству.
Адрианна вспомнила стеклянный шарик и своего брата. Внезапно ей захотелось положить голову матери на колени и расплакаться. Она хотела вернуться домой, к бабушке и теткам, снова вдохнуть ароматы гарема. Но дороги назад у них не было.
– А снег пойдет? – спросила она.
– Рано или поздно обязательно пойдет. – Селеста сама удивилась охватившему ее желанию обнять и утешить девочку. Она никогда не считала себя способной на материнские чувства. В том, как Адрианна поглаживала руку Фиби, было что-то невыразимо грустное и одновременно сильное. – В последнее время у нас стоит теплая погода, но я сомневаюсь, что она продержится долго. – О боже, неужели она говорит о погоде? Машина затормозила у тротуара, и Селеста со вздохом облегчения наклонилась вперед. – Вот мы и приехали, – небрежно произнесла она. – Я переехала сюда лет пять назад. Это место мне так подходит, что я уже ни на что его не променяю.
Они
