Егора я, по-твоему, не прав? – спросил он с сомнением.
– Прав. Но знай, если никто из вас не пойдет на мировую, ты от этого только проигрываешь.
– А он ничего не проигрывает?
– Да, но сейчас ему это не втолковать. Может быть, много позже он что-нибудь и поймет, а ты уже сейчас проиграл. В его возрасте каждый уверен, что он все знает и во всем сможет разобраться. Сейчас, в данный конкретный момент, ему твой опыт не нужен. Потом будет нужен, позже, когда свои дети появятся. Найди способ помириться с ним. Кто-то же должен быть старше и умнее.
– Ну вот, опять, – недовольно отозвался Константин Степанович, – я всю жизнь должен быть умнее и старше. Почему другим можно идти на принцип, а мне нельзя?
5
Гибель Лары тяжелым валуном упала в тихий семейный омут Александра Степановича. Этот камень лег на сердце тяжелой обидой и, врезавшись в дно, поднял многолетний мутный осадок. Все понимали, что случившееся – несчастный случай, стечение роковых обстоятельств, в котором никто не виноват. И все же тяжелое бремя вины давило на всех членов семьи, все винили друг друга. Ксения Игоревна спасалась в работе, Василий стал пропадать на улице, Александр Степанович, напротив, каждую возможную секунду проводил дома. Помимо Лары во всей этой истории была еще одна жертва – Михаил. Он чувствовал, как расхолаживаются отношения, но понять причин не мог и думал, будто все из-за него. Однажды, когда Тихомиров укладывал младшего сына спать (мама была в командировке), Миша сквозь сон спросил, правда ли, что мама и папа разведутся? Александр Степанович заверил сына, что ничего такого с ними не произойдет. Он сразу понял, откуда уши растут, правда, теперь выходки его первенца не вызывали острой реакции. Важно было другое, если дети об этом заговорили, значит, что-то натолкнуло их на подобные рассуждения.
Уложив сына, Александр Степанович позвонил жене. Она была еще занята, сказала, что перезвонит, как вернется в номер. Звонок раздался через двадцать минут. Александр Степанович взглянул на часы, был двенадцатый час, все время ожидания он просидел в кресле, не двигаясь и не замечая хода времени.
– Что-то случилось? – спросила Ксения Игоревна. – Ты детей уложил?
– Мишка спит, к Ваське не заходил, – отозвался он. – Думаю, что он снова будет полуночничать.
– Не ссорься с ним, пожалуйста, – сказала жена с заботой в голосе.
– Кстати об этом. Васька почему-то считает, что мы с тобой скоро разведемся.
– С чего он это взял? – голос Ксении Игоревны выровнялся, будто речь шла о каком-то деловом решении.
– Не знаю, – ответил Александр Степанович, пытаясь скрыть разочарование: он ожидал от супруги более эмоциональной реакции. – Мне Миша сказал, – он выждал несколько секунд. – У нас все в порядке?
– Да, а почему ты спрашиваешь?
– Последнее время у нас бардак в жизни, боюсь, что я мог чего-нибудь не заметить.
– Все в порядке, – твердо заключила Ксения Игоревна.
– Хорошо, –
