деревянной хлебницы, с наслаждением жевали. Если же хлебница сиротливо пустовала, ребята пили тёплую воду из под крана и тихо выли.
Но Рая не была крикливой поварихой с ярким макияжем… Нет! Она регулярно перечитывала детям стихи Пушкина из томика, купленного у алкаша. Рая знала наизусть «Медного всадника», но декламировала его будучи только очень сильно пьяной. Будучи трезвой, тётя Рая слушала винилы Окуджавы, как и все её подруги по работе была влюблена в Челентано и Тото Кутуньо. Бурцевская мать любила рассказывать детям о своих «любовях»… В двенадцать лет она потеряла невинность под белой берёзой (Есенина Раиса обожала) с вожатым в лагере, потом была целая вереница «первых парней» и анализ того, почему Дмитрий Иванович им даже в подмётки не годится: все ухажёры носили Раечку на руках, а гад-Бурцев поднимает на неё – мать его детей – руку.
Дмитрий Иванович и правда сильно как-то избил жену, но только единожды за двадцать два года совместной жизни…
– Представляешь, Гурь, как мать довела отца! Ты же знаешь, он у нас очень спокойный и мирный… Чемпион Советского Союза по гребле академической, – делилась со мной Наташа Бурцева..
Ещё Рая верила гадалкам и вещим снам. Любила вспоминать, как, задолго до знакомства, Дмитрий Иванович приснился ей в рубашке в крупную клетку и «голос» сказал, что, мол, « это, Раиса, твой будущий супруг»… Когда она познакомилась с Бурцевым, то первым делом поинтересовалась его гардеробом. Митя, краснея и стесняясь, ответил, что «клетки» у него нет… Уже в Ясеневе, разбирая скудный фотоархив мужа, тётя Рая обнаружила фотографию для профсоюзного билета. Дмитрий Иванович был запечатлён в клетчатой рубашке! Раиса возмутилась, от расстройства заехала мужу по лицу – он неделю ходил с внушительных размеров гематомой.
Как-то в столовую ГУМа заглянула цыганка. Повар Бурцева накормила её, дала «рупь», цыганка поведала тёте Рае «всю правду»: и про детей, и про мужа. «Так от будущего обалдела, что забыла спросить у цыганки, когда умру, – убивалась Рая, – как в гипнозе была »…
Когда Бурцевская мать бывала в добром расположении духа, отдохнувшая и сытая, она хвалила своих детей. Уверенность в себе у Бурцевых была защитой, панцирем и скрывала комплексы.
Ген матери прошёл через тысячелетия, закалился в борьбе за выживание, был силён, очень силён, и ген Дмитрия Ивановича победил одной левой. Никто из детей не перенял внутренней интеллигентности отца, его терпимости к чужому мнению… Маленькие Бурцевы походили на мать и внешностью и характером. Они были плотные, коренастые с крупными чертами лица, вели себя нагло и беспардонно, они были напористы и хватки, за словом в карман не лезли, дрались с остервенением, но были щедры – делились копейками, которые выделяли родители на мороженое. От маленьких Бурцевых исходила чудовищная внутренняя сила – все дети во дворе хотели с ними дружить, а все родители хотели дружить с Бурцевскими родителями, чтобы поплавать в бассейне у Дмитрия Ивановича или приобрести дефицит у Раи. Бурцевская мать
