из черного гранита, который установила Маша на могиле бабушки. Хочу закончить эту главу не на печальной ноте, и потому воспроизвожу свой разговор с Карповой, состоявшийся почти за два месяца до ее смерти.
15 июня 2014 года. «Кого из ваших близких вы чаще вспоминаете?» – «Кажется, всех буквально. Вспоминаю не только хорошее, но и плохое, которое вызывает во мне раздражение. Майку – с болью и состраданием, часто на нее злюсь. Нику – со страшной болью. Не то, что вспоминаю, а думаю о ней постоянно. Она вызывает во мне гнев к себе за недопонимание многих моментов. Ее нельзя было критиковать, а принимать таким явлением, каким она родилась. От своего эгоизма я перепрыгивала через ее страдания, неправильно к ней относилась. Майка ближе была, у нее к Нике был необыкновенный подход, она находила нужные слова, которые успокаивали. Мне же надо было Никушу и поругать, и пофилософствовать с ней. Я ее сама боялась. Как не бояться, когда столько необъяснимого в ее поэзии и прозе?!
Как я могла позволить кому-то ее осуждать? Эти газеты на меня ужасно действовали. Я понимала, что статьи в них писали идиоты, но страдала от каждой публикации, чего не надо было делать. Никто, даже Камбурова, Нику не понимала и не принимала года два-три такой, какой она была, не верила, что Ника крещеная и, чтобы убедится в этом, ездила в церковь, где ее крестили. Никто Нику не принимал с восторгом и достоинством. Она должна была каждый день доказывать свою необыкновенность. Никаноркина вспоминаю как предателя – потому что он гонорар за книгу потратил не на семью, а на облигации, да и мой рассказ в своей книге выдал за свой, заплатив мне за него копейки. Закрывал дверь в свою комнату – чего-то боялся. У него было неверное отношение к нам. Машку он ненавидел, не принимал ее, считал, что это напрасный плод Майи». – «Бог дал вам больного мужа, больную дочь, Нику со столь непредсказуемыми поступками, но все это компенсировал ее талантом». – «Ради этого все стоило стерпеть».
Глава 11
«Отпечатала эпоха здесь свой след»
1985 год стал самым счастливым в жизни Ники. Это предвещало уже его начало: в январе из Италии пришло приглашение на международный поэтический фестиваль «Поэты и Земля», в котором Ника номинировалась на награду. Об этом Майе сообщил Юлиан Семенов. Полученное известие одновременно и порадовало, и доставило задуматься родных Ники. Порадовало, потому что перед ней открывались новые поэтические горизонты, а заставило задуматься, потому что они опасались и, как оказалось, не случайно, последствий предстоящей поездки. Но тронувшийся поезд остановить уже было нельзя, тем более, что «машинистом» в нем был Евгений Евтушенко. Вскоре после получения приглашения он направил Михаилу Горбачеву, в то время Генеральному секретарю ЦК КПСС, обращение за своей подписью, копию которого сохранила Жанна Мельникова. В тот год она работала помощницей по хозяйству на его даче. Профессиональный журналист, она стала вести записки, которые назвала «Записки кухарки».
Дорогой Михаил Сергеевич!
Я знаю Вашу занятость, тем не менее вынужден обратиться к Вам с письмом. Издана книга 10-летней поэтессы. Книга переведена на несколько языков. Ника приглашена на фестиваль в Италию. Поездку
