очень потрясло. Был такой трудный вечер, какие-то ссоры. И я поняла, что у девочки произошел страшный надлом. И как этому помочь, не знала. Все разговоры и уговоры были напрасны. Я уже чувствовала, что Ника очень повзрослевший человек. Она выдержала там буквально три дня. Это были сплошные слезы и грусть. Мы с Майей решили, что, может, это что-то от окружающей природы, и они уехали в Ялту. Никак нельзя было ожидать, что огромная радость и признание обернется таким страшным состоянием – это был комок нервов. Возможно, она предчувствовала трагичность своей судьбы; возможно, это было особое видение трагизма всего мира, самого печального в нем.
Состояние, в котором находилась Ника после получения премии, вызывало невероятную тревогу за всю ее последующую жизнь. Ее эмоции были совершенно непостижимы для меня: пять минут назад она счастливый человек, а проходит десять минут – другое состояние и настроение. Нет, я не была свидетелем капризов, я просто видела очень нервное существо».
«Мы понимали, – заметила как-то Карпова, – что Никуша здесь долго не проживет, и думали, ну, где она может жить, в какой стране, и придумали страну Тумбу-Юмбу, куда мы уедем, и только там все будем спокойно жить. Ника не будет знать языка, она будет писать стихи и танцевать. Ника в детстве написала, как попала в это племя, как танцует там, входит в ритм, который пробуждает в ней жажду жизни. И барабан стучит в ритм с ее сердцем. Ей хотелось, чтобы ее куда-то унесло из этой страны».
Думаю, что при жизни Ники страной Тумбой-Юмбой для нее была только Италия, где она себя прекрасно чувствовала, забыла о болезнях, была веселой, где к ней приходил звук, и она почти ежедневно писала по стихотворению. А главное – вокруг нее как со стороны взрослых, так и детей была доброжелательная атмосфера, не говоря уже о том, что рядом с ней неотлучно находились два любимых человека – бабушка и Евгений Евтушенко. В конце жизни Карпова мне сказала: «И все-таки я рада, что Ника была в Италии, она только там почувствовала себя самой собой. А здесь все относились к ней отстраненно и ужасно». Может, в Италии у Ники жизнь сложилась бы иначе, но туда, в отличие от США, ей эмигрировать не предлагали, да и неизвестно, согласились бы она и ее родные на это.
Глава 12
«Живем с тобой на разных островах…»
О дедушке Ники Турбиной я пишу в основном по словам ее бабушки Людмилы Владимировны Карповой. Не знаю, в какой степени рассказ жены может быть объективен, тем более что к их отношениям применима пословица «От любви до ненависти – один шаг». Вместе с тем этот рассказ, как мне кажется, дает достаточно полное представление о его герое, которого читатели, в отличие от мамы и бабушки Ники, знают, к сожалению, крайне мало. Итак, слово Карповой.
«Анатолий Игнатьевич Никаноркин родился 21 октября 1921 года в городе (тогда поселение) Енакиево Донецкой области. Его отец, Никаноркин Игнатий Андреевич, работал заместителем директора местного металлургического завода по хозяйственной части
