опека несколько тяготила: в свои 16 лет я почти безвылазно сидела дома, читала, рисовала… И, хотя сама я не очень-то стремилась в молодежную тусовку, такая несвобода меня томила. Томило сознание того, что где-то за калиткой происходит другая, большая жизнь. Мне так хотелось туда!
Школу я закончила с тремя «четверками», остальные – «пять». Помню выпускной вечер. Папа привез мне из Москвы белые туфли на высоком каблуке. Сшили платье. Я выступала со школьной сцены с речью от выпускников. И занимала меня одна-единственная мысль: слышит ли меня М.С., понимает ли он, что все, что я говорю, – для него, только для него?
ПТИЦА МОЛОДОСТЬ
Я – студентка. Ленинград, 1975 г.
М.С., или «…Твой верный корреспондент»
Конечно же, я любила и люблю своих домашних – маму, отца, братьев. Но еще ребенком я знала, что есть и другая любовь. Любовь, которая вдруг зажигается внутри, как лампочка, и тебе становится уже все нипочем, ничего не страшно, и ты готов ради любимого человека на самые страшные испытания. Ведь любовь – это прежде всего самоотверженность ради другого. Это очень счастливое чувство. Нет ничего лучше на свете, чем движение одной души навстречу другой.
Я всегда считалась очень прилежной ученицей. Учительской дочкой (мама была классным руководителем в моем классе). Хорошо училась, рисовала стенгазеты, тянула двоечников. Но я была одна. Подруги? Были какие-то… Мальчики со мной не водились. Я не любила играть, бегать, танцевать.
Когда я пытаюсь понять, откуда родился такой характер, а с ним и судьба моя, прихожу к самому началу. Мне год. Долгожданный ребенок. И вдруг страшный диагноз – дифтерия. Конечно, я не помню, как я тогда болела. Хорошо помню потом. Весна – дети бегают, играют, я стою в сторонке в платочке. Бегать нельзя: вспотеешь, простудишься, заболеешь. Мороженое нельзя – заболит горло. Платок (ненавистный!) снимать нельзя: горло. А оно и впрямь заболевало. Ангины, ангины, ангины… Я дома в подушках – читаю. Рисую. Учу с мамой уроки. Маленькая, я еще тогда выпала из общественной жизни. И в школе я была одна среди всех. Белая ворона. «И скучно, и грустно», а хочется любви и тайны.
Любовь и тайна появились, когда я перешла в пятый класс. Школу облетела новость: наконец-то будут вестись уроки пения, пришел учитель.
Он был ни на кого не похож. В провинциальный наш городок М.С. приехал из Пскова. А до того жил в Ленинграде, в Германии. Хорошо знал немецкий (после войны работал в Берлине переводчиком), закончил Ленинградский университет, филфак. Играл на фортепьяно, аккордеоне. В Пскове руководил народным театром. В нашей школе он стал преподавать литературу, немецкий язык и пение. Помню, как впервые появился он в нашем классе. Невысокий, кареглазый брюнет лет пятидесяти. Благородная форма лысеющей головы, глубокий взгляд, поставленный голос. Аккордеон в руках.
Чем тогда он привлек мое
