тоже озадачилась Зоряна. – Странный он какой-то был, когда говорил. Всё выспрашивал, кто ты, да чей ты…
Волчар несколько мгновений подумал, покивал головой.
– Ладно. Дома он, говоришь? Пойду.
И легко взбежал по ступеням. Уже от самой двери обернулся:
– Ты на беседы сегодня приходи. Парни чего-то новое умышляют, я сейчас на Подоле двоих видел. Говорят, будет весело.
Хлопнул дверью.
Зоряна слегка задумалась. Весело будет? Может быть. Невольно она вспомнила, как они познакомились с сыном Волчьего Хвоста. Тогда, на Масленицу, парни решили полезть за смолой к смолокуру Поздею, про которого говорили, что у него самые злые на Подоле псы. Смолу кто-то придумал замотать в солому, чтобы Масленица лучше горела.
Стылые весенние улицы дышали сыростью, а от Днепра тянуло холодом. Четверо медленно крались вдоль высокого заплота. Где у Поздея склад смолы знали все.
Вообще-то, смолы гораздо проще и безопаснее было бы собрать и натопить самим, да вот беда – не хватало времени. Масленица-то уже завтра, а хорошая мысля, как говорят, приходит опосля. Про смолу додумались только полчаса назад. Просить у Поздея бесполезно – у этого крохобора зимой снега не выпросишь, а стащить смолу у хозяина самых злых на Подоле псов сама молодецкая честь велела.
Волчар затесался в это дело не случайно – он хоть и с Боричева взвоза, да только вырос на Подоле, и средь подольских парней друзей у него было немало. Двое его друзей по жребию попали в число похитителей смолы. А четвёртой, к общему удивлению, оказалась девушка. Зоряна.
– Ты-то чего жребий полезла тянуть? – нелюбезно спросил Некрас, когда они подошли к заплоту Поздея.
Зоряна только пожала плечами. Она и сама не знала, чего её понесло тянуть бересто из шапки. А только потом коли жребий поиначишь, так удачи в деле не будет. Пришлось парням её с собой взять.
– Тихо вы! – прошипел от самого заплота вожак. – Идите вон к стае. Ваше дело – псов отвлекать.
Край соломенной кровли стаи нависал над заплотом. Некрас осторожно сунул руку под кровлю и зашуршал соломой. Псы отозвались ленивым – пока ленивым – брехом. Некрас зарычал на звериный лад.
Это для человека любое звериное рычание одинаково, хоть собачье, хоть волчье, хоть медвежье. Ведуны же знают, как отличить волка от пса по рычанию, а уж для самих зверей двух одинаковых рычаний никогда не бывает.
Волчар вестимо, ведуном не был, но зря же он звался Волчаром. Его род происходил от волка-оборотня и насчитывал вместе с Волчаром не менее пятнадцати поколений. Старое мастерство было уже утрачено, – по преданию, первые потомки Старого Волка сами были оборотнями и умели на мал час становиться волками, – но кое-что Некрас умел.
Псы взьярились вмиг. Они исходили лаем, бросались на заплот, царапали его когтями. А когда к забору подбежали сторожа, два дюжих холопа, Волчар умолк, успев вовремя шарахнуться под край кровли и прижав к себе Зоряну.
Бесновались псы, что-то кричали сторожа, а они стояли,
