style="font-size:15px;"> Если накануне Козлов так и светился радушием, вел себя словно наш задушевный друг, то к вечеру он глядел на меня волком. За один день закончить инспекцию не удалось.
– Вы так медленно все делаете, – недовольно сказал мне Козлов, – в каждый угол заглядываете, придираетесь ко всему. А у меня работы невпроворот. Множество неотложных дел.
Я предпочел пропустить его упрек мимо ушей, но тут встрял Сережа.
– Если бы вы помогали нам, а не мешали, то мы бы управились гораздо быстрее, – сказал он Козлову. – Вы же знаете истинное состояние дел, верно? Так говорите сразу, где какие недочеты есть, чтобы нам не пришлось бы искать их самим. Все быстрее выйдет.
– Не надо меня обвинять в том, чего не было! – возмутился Козлов. – Я не мешаю вам, а помогаю! Если хотите знать, то это не входит в мои обязанности! Приехали, так инспектируйте самостоятельно, а я после, если потребуется, готов дать пояснения! Если бы не просьба Андрея Евгеньевича, то я бы сейчас здесь не стоял!
Мне был хорошо ясен ход его мыслей. Использовать сказанное Сережей как повод для обиды, изобразить оскорбленную невинность и самоустраниться от инспекции судов, сославшись на большую занятость. А мы бы сами ее заканчивали. Мы бы, конечно, и сами справились, без Козлова, но не так скоро.
– Мы не гимназистки, чтобы в чувства впадать, – сказал я Козлову. – Никто вас ни в чем не обвиняет. Но товарищ Корнилов прав. Если вы хотите, чтобы мы скорее закончили, то приложите к тому все усилия. И незачем кивать на начальство. При чем тут просьбы? Раз суда находятся в вашем ведении, то извольте оказывать нам содействие или дайте нам вместо себя другого сведущего сотрудника.
– Лучше я уж сам, – ответил Козлов. – Начал, так закончу.
Была в его поведении одна настораживающая черта. Во время инспекции мы встретились со многими людьми, в том числе и с флотскими специалистами. Мне было интересно и полезно узнать их мнение по разным вопросам, но Козлов ни с кем не давал поговорить толком. Стоило мне начать разговор с кем-то, как он сразу же торопил нас идти дальше. Я задумался над мотивами, которые побуждали Козлова поступать подобным образом. Он что-то хотел скрыть от нас? Или же считал, что я принижаю его авторитет, обращаясь в его присутствии за справками к кому-то еще, он же «главный по флоту»? А если хотел скрыть, то что именно? Свою некомпетентность или что-то еще? Не было у меня доверия к Козлову (и к Снесареву тоже). Какой из человека специалист, знаток своего дела, так вот сразу понять невозможно, нужно присмотреться, оценить. Интуиция тут не поможет. А вот какое у человека нутро, чувствуется сразу. Вот, к примеру, Межевых мне сразу понравился, понял я, что он наш человек. А к Козлову чем дальше, тем сильнее росла неприязнь.
Кое-кого из тех, с кем мы познакомились во время инспекции, я запомнил, чтобы поговорить с ними после, без Козлова. И еще я решил побывать в Царсовете, поговорить с местными товарищами о флотских делах и вообще об обстановке
