имея опубликованные материалы, вот он и принес в газету заметку об одном ветеране труда. Ее тут же опубликовали, не поправили ни слова, попросили писать еще. Но дело вовсе не в просьбах: в университет надо было представлять несколько работ, потому Бильбао и взялся за перо…
– Сергей! А мы специально за тобой сюда приехали!
Бильбао сразу же узнал голос, грудной, с легкой картавинкой. Ольга Ивановна Полякова, замредактора, приоткрыла дверцу машины:
– Садись на заднее сиденье.
– Я не один, Ольга Ивановна.
– Ну и что? Садитесь вдвоем. Товарища доставим по назначению, а тебя – куда надо.
Когда Полякова улыбалась, лицо ее хорошело, и Бильбао сейчас подумал, что дядя Федя не прав: женщина эта недурна даже на трезвую голову.
– А куда меня надо? В кутузку?
– В редакцию.
– Я бы завтра к вам зашел. Надо проставиться, поскольку в университет благодаря публикациям и рекомендации поступил.
Полякова продолжала улыбаться:
– На пьяную голову серьезные проблемы не решают, а если редакция даже машину прислала, чтоб тебя на автостанции встретить, то, значит, проблема серьезная. Ты согласен?
– Он согласен, – ответил за друга Коленька. – Меня у поворота на пляж высадите.
Водитель волжанки был молчуном, за всю дорогу не проронил ни слова и, только затормозив у здания редакции, спросил:
– Мне вас ждать, Ольга Ивановна?
– Нет, я домой сама дойду, а будет страшно – Калганов проводит. Так? – И, адресуя дальнейшие слова больше водителю, чем Бильбао, продолжила: – У нас ведь разговор пойдет о кадровой политике редакции, в которой одну из ролей мы отводим вот этому молодому человеку, талантливому во всех отношениях. С утра завтра летучка, и я должна сказать главному редактору, чем закончились переговоры с моим протеже. По сути, Калганов, я ведь открыла тебе зеленую улицу в журналистике. И теперь хочу, чтобы тебя зачислили в штат редакции. Так что прошу в мой кабинет.
Водитель уехал. Она поднялась на слабо освещенное крыльцо, отомкнула дверь, жестом пригласила его пройти в темное помещение:
– Прошу. – Шагнула следом. – Не спеши, лучше дай мне руку. Ты ведь не знаешь, где здесь выключатель. Или он нам пока не нужен?
И тут же прильнула к нему, запустила руки под рубашку:
– Ой, мочи уже нет! Порви меня на кусочки! Можешь прямо здесь!
От Поляковой пахло духами и водкой.
– Или нет, пойдем лучше наверх. Там подшивки. Ты не забыл про мои подшивки? Про нашу ночь?
– О ней почему-то не может забыть и мой дядя, – слабо реагируя на ласки женщины, ответил Бильбао. – Откуда он узнал?
Полякова уже решительно вела его за собой, на ходу расстегивая кофточку:
– Не думай, не от меня. Мы просто вели тогда себя неосторожно. Уборщица уходила из редакции и видела, что мы оставались. А утром
