лишь тем, как разместить в двух морозильниках и холодильнике мясо и фрукты с овощами. У нее есть все! Она боготворит Аслана!
Он только что принял горячую ванну, лежит на белых свежих простынях лицом вниз, а она массирует ему спину.
– Асланчик, ты поздно вернулся, мы не переговорили: вчера часов в десять заезжал этот, который с седыми усами…
– Омар.
– Да, правильно, Омар. Привез тебе трехлитровую банку икры и целого осетра.
– Нет, это он тебе привез. Хочешь – продай, хочешь – выброси.
– Ты с ума сошел! Я сделаю тебе из осетра шашлык. Правда, у нас еще один осетр есть, в морозилке.
– Я товар Омара уже пристроил, он пойдет в кафе и в вагоны-рестораны. Если позвонит, а меня не будет, скажи, чтоб не беспокоился.
– Еще тебя спрашивали два Магомеда.
– О, это моя головная боль. Сегодня вопрос решать буду.
Магомеды достали большую партию мяса, австралийской баранины, что-то из партии пошло по магазинам, что-то по шашлычным, но они еще просят дать им выход на рынок. Рынок, конечно, надо прибирать к рукам. Он и раньше только копейки приносил, хоть мог сполна кормить, а сейчас, когда Дойник и эти копейки платить отказывается, настала пора принимать меры. Дойник шпаны испугался. Тем лучше. Шпану Аслан разгонит, потом пригласит отцов города в ресторан и все решит на вполне официальном уровне. Рынок будет выгоден и отцам, лишь бы они ему не мешали делать все так, как он считает нужным…
– Звонят, приехал кто-то. Я открою.
Аслан сердито изрек:
– Еще десяти нет. Никого принимать не буду. Говори, что меня нет.
Женщина пошла к двери, Аслан прикрыл глаза, услышав ее голос: «Аслана нет дома». Все правильно. Пусть люди привыкают к порядку. К порядку, который устанавливает он…
Но хозяйка почему-то заговорила возмущенно, и Аслан различил тяжелые чужие шаги. Он недовольно скривился, сел, набросив на себя простыню:
– Кто там, черт побери!
Высокий беловолосый парень показался в проеме двери. За ним следовал такой же, с тем же лицом, лишь похудее. Бандитские морды. Вот такие предлагали ему неделю назад пристроить самопальную водку. Условия хорошие, но риск огромный. Аслан отказался. С чем, интересно, эти пожаловали?
– Разговор есть, Аслан, – сказал тот, что покрепче.
– Все ко мне с разговорами приходят. Но я что, голый должен вас выслушивать?
Парень взглянул на часы:
– Одевайся, только не тяни. У тебя до отхода поезда два с половиной часа осталось. За билет, кстати, двадцатник гони.
Растерянный Аслан еще искал для ответа слова, а хозяйка уже удивленно спросила:
– Ты уезжаешь? А почему мне ничего не сказал? Куда ты уезжаешь?
– Куда я уезжаю? – только и смог повторить Аслан, разглядывая билет.
– В сторону Баку, в купейном вагоне, нижнее место. В свою родную деревню,
