что сказать, а не скажешь. Но ведь и не утаишь. Тьфу ты! Не надо было тянуть. Лучше бы
сразу с порога.
– Ну ладно, – воодушевленный встречей, говорит Серёга, поднимая фарфоровую кружку, –
давай-ка, выпьем за то, чтобы она вернулась здоровенькой! И чтобы ребёнка мы всё-таки родили!
Они молча, почти сосредоточенно и, как им кажется, со смыслом выпивают.
– А что, Серёга, сыграй на баяне, – просит Роман, решив повременить с новостью так, чтобы
отдалить её от сообщения об Элине.
Серёге хочется показать что-то виртуозное, но ватные пальцы уже не разогнать, бегать по
кнопкам они не хотят. Разозлившись, Серёга давит кнопки сразу всеми пальцами, громко
многоголосо гасит меха и аккуратно ставит баян на шифоньер, словно оберегая его от себя
пьяного. Но короткий момент живой музыки всё же успевает ёкнуть в душе. Ай да Серёга! Ну и
талантище! Что может ждать его впереди!? Вино бы вот только не помешало… Глушит уже вторую
бутылку, причём начав в одиночку…
– Ты часто так? – спрашивает Роман, кивнув на стакан.
– Да ладно, чего ты! – отмахивается тот, слыша в его голосе укор. – Скучно, знаешь. К тебе бы
съездил, да у нас с тобой какие-то отношения чудныое. То ли есть друг, то ли нет. С тобой можно
вообще начистоту поговорить?
– Конечно…
– Ну, скажи тогда, почему ты меня сторонишься? Потому, что у меня жена еврейка, да?
– Ой, да при чём здесь это? Не городи ерунду. Нормально отношусь я к евреям. Помню, Иван
Степанович отзывался о них как о самой несчастной нации.
– Почему несчастной-то?
– Так они всюду лезут и им всюду достаётся. У меня другое. Тут, видишь, какое дело… Ведь я же
очень, очень виноват перед тобой…
– Да в чём ты можешь быть виноват?!
– Погоди, сейчас… Так просто об этом не скажешь…
– И не говори. Не знаю, в чём ты там виноват, но если виноват, то я тебя прощаю. Надо же, в
конце концов, начинать как-то по-человечески жить. Ты бы про себя хоть что-нибудь рассказал.
– Да что рассказывать? – задумчиво говорит Роман, сбитый с толку. – Вот я и хотел…
Или вправду сейчас снова не тот момент? Там и сказать-то надо всего одну, давно
заготовленную фразу. Только на сегодня есть другая, первоочередная новость. Может быть, лучше
не портить её ничем?
105
– Ну, в общем так: сын у меня родился, – вздохнув, сообщает Роман.
– Сын?! Ничего себе! – восклицает Серёга. – Ирка, что ли, родила? Она разве беременной
была?
– А зачем ей быть беременной? – смеётся Роман. – Просто так родила, да и всё.
– Ну и дела-а-а! Поздравляю! – Серёга вскакивает и, в волнении почти на месте пробежавшись
по маленькой комнате, подскакивает
