чаще мотивированы политическими и историческими причинами ретроспективного характера, нежели лингвистикой. Тот факт, что голландский и фламандский обычно классифицируются как два разных языка, в то время как разнообразные варианты арабской речи в Египте считаются диалектами, не имеет никакого смысла с точки зрения лингвистики, однако отражает историческую реальность, в которой голландцы и фламандцы предпочитали подчеркивать свои различия, в то время как марокканцы и египтяне, напротив, делали акцент на своем панарабском единстве. Точно так же с точки зрения музыковедения нет ни одной причины, по которой Скотт Джоплин и Фэтс Уоллер должны быть помещены в разные категории – рэгтайма и джаза – при том, что Уоллер и Чик Кориа[131] считаются джазовыми музыкантами. Причина, по которой большинство историков согласны, что рэгтайм был вытеснен джазом в конце 1910-х гг., в то время как джаз прожил, эволюционируя, до XXI века, состоит в том, что в первом случае консенсус критиков состоял в том, чтобы обозначить разрыв, в то время как во втором те же критики захотели сделать упор на континуальности[132].
Музыковеды часто отличают рэгтайм от джаза на основании того, что первый покоится на двудольном метре, а второй на четырехдольном, и это отличное объяснение. Действительно, в танцевальных ритмах конца 1910-х гг. намечается заметный и отчетливый сдвиг, который стал особенно очевиден в 1930-е гг., и это может служить логичной границей между стилями. Но для Беше, который удобно чувствовал себя в обеих метрических сетках, продолжал играть в момент смены ритмической парадигмы и оставался активным еще долго после этого, более резонным представлялось считать, что оба типа ритма являются составляющими одного стиля.
Беше обвинял в смене номенклатуры белых северян, и есть масса свидетельств, подкрепляющих его позицию. Большинство ранних групп, к которым применялось слово jazz (или jass), состояло из белых музыкантов, и хотя можно с полным правом утверждать, что «джазовая горячка» (jazz craze)[133] была всего лишь историческим моментом, когда белые открыли для себя музыку, которую черные люди играли уже как минимум десятилетие, это никак не повлияет на тот факт, что слово «джаз» институализовалось именно в рамках «горячки белых». В этом смысле оно подобно слову «рок-н-ролл», то есть новому имени, которое маркировало ситуацию, когда белые танцоры освоили существующие черные стили, а не открыли какую-то новую музыку.
Расовый вопрос – очень чувствительная тема, особенно для белых людей, и более всего – в рамках истории американской поп-сцены. Довольно легко сформулировать теорию, согласно которой эволюция популярной музыки с 1890-х гг. всем обязана черным новаторам, в то время как слава и доход в этой сфере достались по большей части белым имитаторам и бизнесменам. Я сам часто развивал эту теорию и буду громогласно отстаивать ее и впредь перед любым оппонентом. Но, как и всякое упрощение, она – лишь часть истории, и более того, в своем нынешнем виде она сама – по большей части конструкт белых комментаторов. Подавляющее большинство
Чик Кориа (Armando Anthony “Chick” Corea, род. 1941) – джазовый и фьюжн-пианист, клавишник и композитор. –
Формирование джазового канона подробно разобрано в: Scott DeVeaux, “Constructing the Jazz Tradition”, in Robert G. O’Meally, ed.,
Период конца 1910-х – середины 1920-х гг. –
