джазом и желают поэкспериментировать… Настоящие блюзовые музыканты всегда более косная публика, нежели человек из симфонического мира». Уайтмен писал, что Мюллер был «чудесным» исполнителем, но отказывался учиться нотному чтению, настаивая на том, чтобы запоминать все аранжировки со слуха:
Я не мог понять, почему он такой ленивый, или такой упрямый, или то и другое вместе. Он отвечал, что он не ленивый и не упрямый. «Тут такое дело, – однажды признался он. – Я как-то знал парня в Орлеане, он был очень хороший музыкант. Но потом он выучился читать музыку и больше не смог играть джаз. Я не хочу стать таким, как он». Чуть позже Гас пришел ко мне и сказал, что уходит. Мне было очень жаль, и я спросил, в чем дело. Он немного помолчал, а потом взорвался: «Нет, сэр, я просто больше не могу играть эту сладкую музыку, которую вы все исполняете. А вы, парни, никогда на сыграете ни одного стоящего блюза!»[367]
Уайтмен рассказывал эту историю без какого-либо самоуничижения. Он гордился тем, что множество его музыкантов могли бы избрать карьеру симфонических исполнителей, и не претендовал ни на какую блюзовую корону. В более поздние времена он стал нанимать блюзовых и «горячих» солистов, включая Бикса Бейдербека, Джека Тигардена[368] и братьев Дорси[369], однако он ожидал от них умения читать ноты и участвовать в игре оркестровых секций – и платил достаточно для того, чтобы поощрять в них тягу к дополнительному образованию. Уайтмен любил джаз, но в первую очередь ему нужен был оркестр, который сможет уверенно и точно исполнять сложные аранжировки, соединяя их с заразительным танцевальным ритмом и безукоризненно чистым интонированием.
Современному слушателю практически невозможно уловить, насколько свежо и восхитительно звучала музыка коллектива Уайтмена в начале 1920-х гг. У нас есть восьмидесятилетняя история музыки к фильмам и большое количество записей биг-бэндов, вокальные аккомпанементы которых так или иначе все основаны на его идее соединения классических способов аранжировки с поп-приемами, так что большинство его пластинок сейчас с неизбежностью звучат консервативно и скучно по сравнению с записями, скажем, Creole Jazz Band Кинга Оливера. Однако то, чем он занимался в свое время, изменило облик как джаза, так и популярной музыки. Дело было вовсе не в том, что он превращал джаз в разновидность смирной европейско-американской оркестровой музыки, как утверждают некоторые его недоброжелатели: он применил техники создания партитур, прежде зарезервированные за академическим письмом, к танцевальным аранжировкам, привлекая внимание слушателя не какими-нибудь комическими приемами – свисток из его пьес исчез довольно быстро, – а тональными и гармоническими красками. Даже если лишь весьма незначительная часть его обширного наследия выдержала проверку временем, мы все же можем отдать должное тому эмансипаторному эффекту, который его музыка оказала на последующих, более «горячих» бэндлидеров – не только на белых звезд эры свинга, но и на таких людей, как Эллингтон, Дон
Whiteman and McBride,
Джек Тигарден (Weldon Leo “Jack” Teagarden, 1905–1964) – известный тромбонист, создатель множества «джазовых» приемов звукоизвлечения на этом инструменте, и певец. –
Братья Дорси (
