одетый в изумительный серо-голубой костюмчик.
Несколько месяцев я «выделывалась» перед ним, выбирая платьице для каждого занятия, придумывая, как уложить волосы, «разрабатывая» темы для разговора.
Наша пара была лучшей в группе. Я летала по залу вместе с партнёром, лёгким сиреневатым облачком, всегда попадавшим в такт, в отличие от других мальчишек.
Однажды, за мной заехал папа с нашей собакой, овчаркой, домашним другом, которого он выгуливал по вечерам.
– Я знаю этого дядю, – сказал Артурчик, – он раньше часто разговаривал с моей мамой на скамейке в парке, когда гулял с этим дурацким псом, по имени Мальчик.
– Почему дурацким?
Я была ошарашена. Оскорбили члена нашей семьи, любимого друга, глаза которого без слов говорили о том, что он понимает всё, что творится вокруг.
– Мне было четыре года, – продолжил партнёр по танцам, – мама достала пирожное из коробки, а пёс подошёл и съел его.
– Нужно было сказать «фу», он думал, что его хотят угостить, люди не едят пирожные на улице, а делают это дома за столом с чаем.
Когда мы с папой ехали домой, я, трясущимися губами, рассказала эту историю.
– Ребёнок ошибся, я никогда не видел их прежде, не рассказывай это при маме, понимаешь меня? – строго сказал папа.
Я поняла: произошло что-то важное, сделала вид, что поверила и согласилась.
На самом деле пса нашего звали Бой, и, только, папа называл его Мальчик.
Вечером у меня поднялась температура. После двух недель гриппа обнаружила, что у Артурчика новая партнёрша и не стала настаивать на продолжении совместного «проекта».
Через много лет мы, повзрослевшие, оказались в соседних креслах самолёта.
– Помню, как твоя собака съела моё пирожное, – сказал он.
Видимо это событие так и осталось самым значительным в его жизни.
– Сочувствую.
– Я скоро женюсь.
– Кто же счастливица? – мой саркастический вопрос.
– Дочь знакомого нашего президента, – ответ.
«Она очень бедная, эта богатая девушка», – подумала я.
Даже, имя «Артур», с тех пор, ассоциируется у меня с чем-то неприятным.
Третьей любовью стал Санёк, симпатичный парень из параллельного класса. Учительница музыки поручила нам к новогоднему вечеру готовить номер: «Заклинание змеи». Я должна была исполнять танец кобры, а Санёк – стать заклинателем, он единственный из двух шестых классов, умел играть на дудочке.
Чтобы продолжить общение после репетиции, я нарочно погнула молнию на новых сапожках и попросила Санька в гардеробе помочь застегнуть её. Он, худенький и очень длинный, сел на корточки, взял мою ногу в свои руки, повозился с молнией, а потом поднял глаза, помедлил, сказал:
– Готово.
С тех пор после репетиции спускался со мной в гардероб, стоял рядом покорно, как раб, ждал момента, когда я не смогу застегнуть молнию на сапоге, любовь растаяла.
К
