style="font-size:15px;"> Однако ни легкость катившегося под гору экипажа, ни одобрительный возглас кучера не действовали на встревоженную тройку. Уши сильных коней продолжали нервно прядать7; красивые головы с широко вздутыми, дрожащими ноздрями обратились к лесу; по статным караковым телам пробегала нервная дрожь, а тонкие, стройные ноги упирались в дорогу, как стальные.
И вдруг вся тройка, точно обезумев от все возраставшего ужаса, шарахнулась в сторону, ближе к обрыву и опрометью, не слыша кучера, не чувствуя вожжей, понеслась вниз по горе. В этом усилии держаться как можно дальше от леса, левая пристяжная и коренник8 так прижали правую, что она сломала жердь, соединявшую два столбика, несколько мгновений цеплялась еще за край обрыва, но тотчас же оборвалась и тяжело повисла над пропастью на постромках. Коляска круто повернула вправо, колеса сделали еще два оборота, и кузов, с треском наткнувшись на столбик, накренился на сторону. Коренной и левая пристяжная бились, стараясь бежать дальше, правая пристяжная конвульсивно барахталась, задыхаясь от душившего ее хомута и таща экипаж за собою.
Как только тройка шарахнулась, дети, заразившись паническим ужасом, принялись громко кричать. Отец привстал в коляске, и через плечо почти совсем опрокинувшегося на спину Василья, пытался помочь ему удержать лошадей.
– Тпру! Ш-ш-ш! Держи, Василий! Левее! Левее! – кричал он, но увидя всю бесплодность этих попыток, схватил Леонида, сидевшего на козлах, под мышки и втащил его к себе в коляску. Этим он спас жизнь сыну, потому что при толчке экипажа о столбик мальчик не усидел бы на козлах и непременно упал бы под ноги неистово бившихся лошадей.
Медвежники, притаившиеся было в лесу, услышали эти крики.
– Ну, беда! – промолвил Митрич, бледнея. – Пойдем выручать, Ванюха.
Он так спешил, что не привязал медведя к дереву, а просто бросил цепь жене и побежал на дорогу. Ванюха скинул с себя зипун, лапти и лубку с водой на землю, отдал цепь своей медведицы Анютке и пустился вдогонку за отцом.
Митрич на бегу рассмотрел и понял, в чем дело.
– Перехвати ножом постромки у пристяжных! – крикнул он сыну. – У той, что висит – сначала!
Сам он подбежал к коляске, стал на подножку и, силясь перевесить ее своей тяжестью до нормального положения, одного за другим хватал перепуганных детей и ставил их на дорогу.
Между тем Ванюха, цепляясь по краю обрыва, добрался до правой пристяжной и перерезал постромки.
Несчастный конь покатился вниз до дна оврага, несколько секунд лежал неподвижно, потом встал, встряхнулся и вихрем понесся по ложбине.
– Слезь, земляк, с козел-то, да урезонь коренного, он ведь тебя, небось, знает, – посоветовал Митрич Василию, который все еще сидел на своем месте, действуя вожжами, но теперь с видимой радостью спрыгнул на землю, где было гораздо безопаснее, чем на висящем над пропастью экипаже.
Шевелить, метаться.
Средняя лошадь в тройке.
