ей разглядеть имя сына…
И в самом деле почти ничего нельзя поделать с обществом, сраженным недугом гражданской войны, или, – того хуже, – сраженным недугом стяжательства, – пока сильный режим не восстановит смертную казнь или даже массовые расстрелы за побеги в бескрайнюю прокрастинацию или ментальное дезертирство в гниющее диссидентство…
РАБЫ ЛЮБВИ
Разумный вывод всплывал сквозь мутную толщу вод мировой истории – вершиною всех бед является победа в гражданской войне… Украина, съедаемая внутренней войной, всё хирела; самые отчаявшиеся и несчастные жертвы гражданской войны бежали из несчастной страны в Москву в надежде на кров и хлеб. Известное дело: в гражданской войне нет правых и нет виноватых, нет справедливых и несправедливых, нет ангелов и бесов. Как нет победителей. В ней есть только побежденные – все люди, от мала до велика, весь народ, вся нация. Вся Украина. Да и вся наша страна, раз уж на то пошло…
Московская молодёжь к происходящему на Украине относилась по-разному. В частности, один москвич Вениамин сильно переживал за судьбу соседней страны и был склонен считать, что неправы люди, равнодушные к гражданской войне в соседнее стране. «Украина – уже среди нас», любил поговаривать Вениамин.
Веня возвращался домой после рабочего дня. Ему позвонил приятель, Тимофей, один из администраторов студии звукозаписи в Малом Кислотном переулке. Веня там часто бывал со своим любительским музыкальным коллективом – Вениамин хоть и был врачом, но музам не был чужд; к искусству он не был повёрнут задом, как большинство современных ему медиков. Тимофей попросил его приехать и помочь. Врачебная помощь потребовалась не его другу, а какой-то девушке, странным образом оказавшейся на студии.
Испуганным голосом описывал Тимофей случившееся.
– Тут ребята девушку привезли. Говорят, она с Украины. Вроде не пила. У неё истерика, она кричит, периодически сознание теряет. Нужно помочь.
Веня задумался, ехать ему или нет. «Всё же я устал… Но я ведь ответственность несу за неоказание медицинской помощи… равно как и неверное оказание помощи. Несу ответственность хотя бы перед своей совестью…», думал он.
– Тимофей, вызывай неотложку срочно, – посоветовал молодой врач.
– Веня, мы не можем вызвать «скорую» в этом случае, – сказал приятель строго.
– Под наркотиками она что ли?
– Похоже на то.
– И нелегалка поди…
– Вот-то то и оно!
– Выезжаю, ждите, скоро буду…
…Веня довольно скоро оказался в Малом Кислотном на студии.
– Веня, посмотри, что с девушкой. Она украинка, в Москве полулегально, работает где-то кем-то… Паспорта у неё нет. Прописки или регистрации, разумеется, тоже. И, кажется, она под салоперидолом14, – сказал Тимофей. Вене сразу стало понятно, почему он не вызвал неотложку: последствия для девушки могли быть самые неожиданные, учитывая, что она принимала наркотик…
Девушка сидела,
Страх и отвращение современной молодёжи. Салоперидол на момент своего появления считался перспективным лекарством, способным справиться с целым рядом психических заболеваний. Но независимые клинические испытания показали, что сумма побочных эффектов этого лекарства серьёзно превышала его полезные свойства. Салоперидол запретили. Дальнейшая история этого препарата связана уже с криминалом – с наркобизнесом, если быть точнее. Несложная формула салоперидола сделала его доступным для синтеза даже в относительно небольших подпольных химических лабораториях. К концу десятых годов у молодёжи это лекарство, разумеется, относящееся к наркотическим средствам, стало пользоваться широкой популярностью. На уличном сленге салоперидол называли «Салик», «Сало», «Серый», «Витамин С» и так далее. Цена на него выросла более чем в пятнадцать раз, но молодые люди продолжали исправно его покупать – в ожидании новой дозы влезая в долги и впутываясь в криминальные истории. В чём же секрет успеха салоперидола у молодёжи? Десятые годы стали веком кричаще яркой индивидуальности образов молодых людей; по факту же за этой яркостью зияла пустота их личностей – многие представители молодёжи были загнаны в стойла неформальных субкультур. Юноши и девушки, разодетые a-la попугай пёстро, всё же прекрасно осознавали отсутствие оригинальности в себе и в своём образе – за исключением одежд и грима. В этом и заключался секрет успешности салоперидола: одним из наиболее ярких эффектов этого транквилизирующего стимулятора заключался в невероятно реалистичной иллюзии собственной неповторимости, яркости, незаменимости. Легко можно было почувствовать себя
