Ему как-то не верилось. Доктор же пристально посмотрел на радиоприемник и проверил свой датчик.
– Миша?
Михаил встрепенулся.
– Да, да, – закричал он в микрофон, – Башня на связи, прием!
– Привет трудящимся! – чуть громче захрипел голос. – Говорит командир группы «Чайка» капитан Ефимов. Прием.
Доктор радостно выдохнул и закурил новую, пятую по счету, сигарету.
– Говорит комендант Башни Ларионов. Нас девяносто семь человек плюс дюжина собак. Ждем вас, словно… – Михаил запнулся, не подобрав сравнения. – Ждем вас. Вы на подлете, прием?
И вдруг – тишина. Михаил повторил вопрос, но ответа так и не последовало.
Это было хуже, чем прошедшие часы ожидания. Это было даже хуже, чем знать, что не прилетят, не спасут. Наступила тишина, и она звенела. Пересохло в горле.
А затем раздался тихий, еле слышимый писк. Михаил повернулся на доктора. Тот сидел и смотрел на динамики.
– Вадим Николаич? – почему-то прошептал Михаил.
Писк усилился. В кармане доктора пищал датчик бета-волн.
– Вадим Николаич? – сказал Михаил громче.
Радио молчало. Датчик пищал.
– Доктор! – почти крикнул Михаил. Залаяли собаки за дверью.
Писк прекратился.
Вадим Николаевич медленно перевел взгляд на коменданта. Выдохнул.
– Простите.
Он медленно взял стакан с давно превратившимся в кисель кофейным отваром и залпом проглотил содержимое. Михаил видел, как огромный кусок сладкой массы прошел по горлу.
Тишина. Тишина, звонкая и совершенно безжалостная.
И вдруг приемник отозвался.
– Что-то шалит система, прием.
Голос прозвучал как-то иначе. То ли четкость повысилась, то ли связист сменился. Но голос был. Он наполнял комнату, проходя через дым. Сердце Михаила снова забилось, и ему показалось, что забилось впервые с момента, как радио замолчало.
– Говорит Башня. Вы на подлете? Прием.
– Кто говорит?
– Башня говорит. Ларионов. Прием.
Доктор нервно хихикнул.
– Говорит и показывает, – тихо прошептал он.
Повисла пауза. Никто не ответил, но помехи никуда не делись. Значит, на связи.
– Ну выходите тогда. Сколько вас, мудаков, ждать еще? – грубо прохрипела рация.
Доктор и комендант переглянулись.
– Куда выходить? Прием.
– На берег, блядь! Катюша, мать твою. На крышу, куда?! Прием…
Михаил глубоко затянулся своей сигаретой, дойдя до фильтра.
– На какую крышу, «Авангард-Семь»?
Рация снова молчала, передавая помехи. Доктор поднял взгляд наверх, на потолок, словно пытаясь увидеть вертолеты через несколько этажей.
– Мы бы их услышали, Миша… – тихо сказал он, но тут из рации снова донесся трещащий голос.
– Вы
