говорила. Но запомнили про меня.
Дружки его улюлюкают, подначивают.
Они громкие, поэтому Анна Владимировна оборачивается, пытается успокоить.
– Тише, ребята, мы выходим сейчас.
– Я пошутил, – говорит Паша, – она как бешеная.
Анна Владимировна смотрит – на мои раскрасневшиеся щёки, немытую чёлку, чёрную беретку.
На улице Пашка держится с приятелями, а я разглядываю прохожих. От дождя лица серые, скрытые. У многих зонтики – опавшие, цветастые, потому что от мороси не помогают, а злят только. Женщина ведёт за руку девочку – часто останавливаются вдвоём под моросью, смотрят на красивые машины, читают вывески. У девочки мокрые серые прядки выбились из-под вязаной шапочки, прилипли к щеке – не замечает. На девочке красное осеннее пальтишко, тоненькое и нарядное, короткие лаковые сапожки. На маме – осенний плащ и туфельки не по погоде.
Наверное, у девочки сегодня день рождения, и решили праздник сделать – нарядили как куколки, повели в театр. В буфете купят чай и глазированные коржики.
Мне тоже хочется глазированный коржик. И двести рублей папа дал утром, но пока отстоим очередь в гардероб, пока возьмём номерки – время и пройдёт, а после третьего звонка в зал нельзя заходить.
Помню, как родители водили сюда слушать большие волшебные часы. Так стояли и слушали, стояли и слушали – как маленькие. Я ждала каждого зверя, который появлялся из своего окошка, пальцем показывала – глядите, глядите!
Глядели, пока песенка не заканчивалась.
Сегодня проходим и не смотрим. Возле кассы – афиша и белая табличка.
На белой табличке написано (рассматриваю, прищурившись):
СЕГОДНЯ
И ниже, маленьким шрифтом: «Кармен! Моя Кармен!».
– Ань, не стой, – Анна Владимировна – верно, оттого, что я осталась последней на улице – берёт за руку, подталкивает. Она высокая – приходится задирать голову, чтобы разглядеть сережки с тёмно-красными камушками. Её индийский медный браслет больно врезается мне в руку, но молчу, разглядываю.
Она нестарая ещё. Полная. На уроках не ходит, сидит за столом. Про биологию говорит неискренне, ровно. Про деньги, которые на ремонт класса сдавать нужно, про окна, обеды, перемены, поведение – спокойно. Даже когда Паша с приятелями принесли в школы ножи и пугали на переменах девчонок. Заметила. Попросила отдать. Потом водила куда-то троих – наверное, к завучу. Больше не говорили.
Кармен будет сегодня петь, и танцевать, и шуршать яркими юбками, курить толстые сигары, заплетать волосы. Я знаю, я книжку читала, хотя на литературе не проходили. Зато читаем много стихов, зубрим дома и рассказываем у доски наизусть, часто забывая и коверкая незнакомые слова.
– Беги, снимай пальто.
Анна Владимировна быстро идёт, снимая плащ на ходу.
На мне белая блузка, пахнущая стиральным порошком, красная юбка. Сапоги на маленьком каблуке.
У гардероба смотрюсь в зеркала
