Иванович, я мигом.
Кирька уже было развернулся, чтобы кинуться выполнять приказ атамана, и замер, словно онемел вмиг.
– Яков Иванович, неужто уходим новый острог поднимать?
Похабов зыркнул на Кирьку так, что тот вмиг слетал с крыльца и уже не думал об ответе. Не дай бог попасть под атаманову тяжелую руку…
Глава 6.
Тайна атамана
…К ночи стало совсем тихо. За стенами острога все отдыхали после работ. Михей, Хват и Ефимий примостились у въездных ворот. С тех самых пор, как закончился очередной поход за ясаком и стали они по совместительству строителями острога, сдружились и старались держаться вместе. Всяк со своим характером, но, как говорится, притерлись, попривыкли друг к другу.
Острог рос быстро. Кажется, все на виду, на глазах происходит, а удивляться не переставали – на голом месте поднялись амбары и оружейная, коновязи, башни. Да такие ладные, красивые, добротные, на загляденье строения! Во всем чувствовались хозяйская рука и глаз. Каждый дымок из трубы или огонек лучины напоминал о чем-то родном и близком.
Странным поначалу было услышать после бродячей жизни по тайге, как утренние зорьки отбивает петушиный крик. Откуда живность взялась домашняя?! А вот взялась! Потянулись к острогу люди, и день за днем обустраивалась иная жизнь – с детскими криками, скрипами колес, гомоном базарного пятачка. И уже не только служилые сновали внутри острога и за стенами его. Крестьяне, церковные, мирские вносили в жизнь давным давно растерянный и позабытый в странствиях, но такой желанный уклад, напоминающий о доме, семье, детишках…
Сразу за острожными воротами начиналась дорога, которая тянулась к Ангаре, затем раздваивалась и уходила одной «змейкой» в сторону Байкала, а другой в далекий Братский острожек, к Балаганску, Илимску.
…Без особого наказа далеко от острога не отлучались. На вид спокойная и размеренная жизнь сменялась тревожными слухами и новостями: то мунгалы показались за Иркутом, то пожар лесной грозит кочевьям…
Купцов и служилых, коих по делам заносило в острог, встречали по-особенному – провожали в приказную избу, ловили каждое слово, каждый жест и были готовы вмиг услужить. За этим атаман следил строго. Уж очень хотел, чтобы слава об остроге добрая шла.
Гости уходили к старшому, но острожники не расходились, кучковались у крыльца атаманской красной избы, выжидали, когда те вновь появятся на крыльце и, может быть, расскажут что-то еще, о виданном чуде, о других острогах и острожниках, удачливых передовщиках… Искали явный и тайный смысл в разговорах и прикидывали, как лучше распорядиться этими знаниями.
…Костер догорал, постреливая искорками сосновых полешек. И хотя пламя уже не освещало ночное небо, не плясало тенью по воде и берегу яркими красными язычками-всполохами, но жару от тлеющих углей хватало.
Кирька примостился у челна, время от времени тер глаза, позевывая.
