меня давит жалость и злоба за мерзкий проступок. Можно же было без истерии и эмоций, без крика и нервных метаний?! Ещё раз убеждаюсь, насколько разрушительны могут быть действия, когда не контролируешь себя… Нельзя поддаваться страху! Он только и ждёт, когда ты дашь слабину, пустишь на воздух горький голосок и примется тебя поедать… Твоими же руками убивать.
Сижу на левом колене, смакуя плодами своей глупости, что чётко выражены на её лице. Но, сказать «прости», язык пока не поворачивается.
Девушка стирает сопли рукавом и снова говорит, как ни в чём не бывало.
– У меня есть ещё один, – достаёт из бокового кармашка такую же узенькую «плитку», только чёрного цвета, с матовым покрытием, чуть поменьше ныне усопшего. – Его нужно зарядить, и поменять прошивку, – вертит перед носом, но прячет в своих руках.
Однако, наглая… И не боится же, что и этот отправлю на тот свет.
Я растягиваю губы, и пытаюсь улыбаться. Но получается, как-то, кривовато. Спрашиваю:
– Откуда?
– Спёрла у одного. Мне задержал оплату за парней… Вот я и…
Я приподнимаю брови озадаченно, вытаскиваю голову из капюшона.
– Продолжай, – говорю, увидев на её лице смятение, и признаки лёгкого стыда.
На голове шапка, после недавнего инцидента, так и продолжила висеть кривовато, лишь щеки чуть загорелись, порозовели; бледные губы растянулись, вынудив трещинки раскрыться, а глаза её и до этого блестели темно-синими камушками. И только чубчик не хочет сдаваться – под натиском шапки не желает слипаться со лбом.
– Короче, было дело… – работала с трансиками. Искала партнёров, договаривалась о встрече, и за небольшую плату их сводила вместе, чтобы… Ну ты понимаешь, в общем.
– Сутенёр, что ли? – я оформляю её мысли в одно слово.
– Мне не нравится, – посредник. Была посредником, между клиентом… То есть, тем, кто обожает секс с транссексуалами, и, собственно, мальчиками из нашего сообщества, – говорит она, закуривая снова. Но, затянувшись, решила продолжить, выпуская вместе со словами дым. – До тех пор, пока вот эта вот херня не приключилась…
Интересно, о чём это она?
– Какая?
– Ну… Охота на нас, – объясняет мне, погружая голову в туман. – Что бы ты не думал, хочу предупредить, что «это» ненавижу, и делала только из-за нужды. Понимаешь, – деньги. Всё из-за них.
– Дальше говори!
– Да что говорить?! Я…
– Про убийство! Какое отношение к этому делу имеет телефон?
– А, – ты про это, – говорит протяжно, осознанно. Её опять повело, – сигареты сильные. – Я стащила у последнего клиента, с которым встречался Джереми.
Сказала, как отрезала.
– Почему раньше молчала?! – я приподнимаюсь на корточки.
– Только не разбивай и этот… Прошу! – меня умоляет щенячьим голосом.
– Не
