и после смерти принимает
она другое тело. Обмануть
не могут мудреца те превращенья.
2.14.
Сын Кунти, счастья, горя ощущенья,
как лето и зима, когда-нибудь
уходят, чтобы вновь явиться к нам,
они – всего лишь плод прикосновенья
чувств* к их объектам. Наберись терпенья,
о Бхáрата, подобно мудрецам
сноси невозмутимо перемены.
*Здесь и далее «чувства» – «познающие чувства тела» (зрение, обоняние, осязание, вкус и слух).
2.15.
Кто в горе, как и в счастье, терпелив,
всегда спокоен и не суетлив,
воистину, достоин жить вне плена
иллюзии, о лучший из людей.
2.16.
Те мудрецы, что истину узрели,
сказали о душе* и бренном теле,
что тело в силу бренности своей
не существует. Тот, кто вечно жив,
не может прекратить существованье.
Они пришли к такому пониманью,
природу тел и духа изучив.
*Здесь и далее слово «душа» употребляется в одном конкретном словарном
значении. В словаре С.И. Ожегова и Н.Ю. Шведовой это значение в словарной статье
упомянуто третьим, а именно: «Сверхъестественное, нематериальное бессмертное
начало в человеке, продолжающее жить после его смерти».
2.17.
Неразрушимо то, чем это тело
пронизано. Так знай же, что никто
бессмертный дух не может смертным сделать.
2.18.
Обречено на разрушенье то,
что бренно, – тело неуничтожимых,
неизмеримых душ, что вечно живы.
Поэтому, о Бхáрата, сразись!
2.19.
Кто душу убивающей считает
и тот, кто мнит, что душу убивают, –
не понимают: жизнь не погибает
и на убийство не способна жизнь.
2.20.
Душа не знает смерти и рожденья.
Теперь, в прошедшем, в будущем она
вне сотворенья и возникновенья.
Душа извечна и не рождена.
Её существованью нет предела,
преграды. Изначальная, она
не погибает, если гибнет тело,
в котором жизнь – душа – воплощена.
2.21.
Сын Притхи, как же тот, кто сознаёт,
что жизнь неразрушима и нетленна,
не рождена, извечна, неизменна,
убьёт или к убийству приведёт?
2.22.
Владелец, сняв костюм, что постарел,
уж новую одежду надевает.
Так и душа, уйдя из прежних тел,
затем тела другие принимает.
2.23.
Её нельзя оружием рассечь,
и жар огня её не может сжечь.
Её
