style="font-size:15px;"> Что ты задумала, Ники?
Она уселась на соседний стул, скрючилась, спрятала лицо в ладонях.
У меня начала кружиться голова и возникло чувство нереальности – раздвоение, растроение и всё остальное. Я машинально полез в карман и не удивился, что платок там.
Она начала раскачиваться из стороны в сторону, словно ей было совсем худо.
– Господи, как мне плохо, – она проговорила едва заметно. – И всё из-за тебя.
Час от часу не легче. Сейчас очень не хватает Поля. Чтобы вышел из коридора и дал мне в челюсть, а ей – в лоб. И было бы, за что.
– Да не будет его! – крикнула она так, что я вздрогнул и обернулся. Никого. Пока ещё никого. – Никто не придёт, – и она истерически рассмеялась. – Никто не придёт, пока не скажу.
Она выпрямилась, взяла меня за руки, повернула к себе.
– Я почувствовала это в первый же день, – она смотрела мне в глаза, а я видел – глаза чистые и ясные, нет там никакого безумия или игры. Хотя она уже не раз обманывала меня. – И знаю, что ты чувствуешь. Скажи! Скажи это мне!
– Не вынуждай на откровенность, – я поднял взгляд. – Поздно.
– Ничего не поздно, – она притянула меня к себе, а я не мог отстраниться. Не так давно я ощущал Софию рядом с собой. И сейчас хотелось встать и уйти. – Ничего не поздно, потому что ничего не было! Ты даже не знаешь, что ничего не было, – она поцеловала меня – силой, я вовсе не хотел этого. – Знаешь, что самое страшное? Что ты всё забудешь, что я сказала, и не поймёшь меня. Никогда не поймёшь.
Она смотрела мне в глаза и я не мог, хотя очень хотел, вызвать ни гнев, ни даже презрение.
– Брюс, – она смотрела мне в глаза. – Я люблю тебя. Это нелепо, такого нельзя, ты всё это забудешь насовсем, но я так не могу. Я люблю тебя, – прошептала она едва слышно. – Сделай же.
– Что сделать?
Она прикрыла глаза.
– То, что хотел ещё тогда. Представь, что ничего не было. Что ничего плохого не было. И сделай.
– Я не могу, – я встал. Сразу стало легче.
– Я не хочу тебя заставлять, – голос её дрогнул. – Я больше не сделаю тебе ничего плохого, обещаю. Просто держись от меня подальше. Веришь?
– Да, верю, – сказать ей неправду я не смог.
– Тогда сделай, – она прикрыла глаза. – Всё, что хотел. Нам никто не помешает.
И я сделал. Поцеловал её, хотя очень трудно было забыть то, что было. А временами казалось, что, действительно, ничего не было, и мы с ней виделись каждый день, а может и не только день, и мир был прекрасен…
В какой-то момент мне захотелось большего. Но… я вспомнил Софию. И не смог.
Медленно отпустил её, отодвинулся.
– Брюс, – она взяла меня ладонями за щёки. – Сейчас ты многое забудешь. Мне плевать, раз так случилось, просто помни, я сейчас говорила правду.
И голова поплыла, и память начала перемешиваться. Я пришёл в себя и не мог понять – почему я в лоджии, и почему сижу на полу, и что тут делает Ники
