любопытство и мне захотелось подробностей?
Моя работа бесконечно заставляла меня окружать себя чужой болью, но никогда в неё не проникать. В этом была какая-то фальшивость мирозданья. Как только я задумывался о том как сделать мир лучше – он тут же предлагал мне хотя бы не растерять то, что есть. Показывая, что к тому, что находится над её поверхностью, земля относится не лучше, чем к тому, что таится в её глубинах.
Я вспомнил об улыбчивой морде Луми и подумал, что людям никогда не узнать какие переживания хранятся в собачьих сердцах. Несмотря на всю их откровенность.
На второй день Гунун сообщил, что ему необходимо отлучиться. Всё поместье, разумеется, в моём распоряжении. Луми всегда готова составить мне компанию. Я снова почувствовал какой-то подвох, но моментально списал его на воспитанную годами подозрительность. Если бы я не научился просчитывать наперёд и менее активно вертел головой по сторонам – не исключено, что давно бы уже был мёртв. Горячие точки и самые отсталые, заражённые всеми болезнями и всеми грехами области планеты делают из человека существо, не способное ни на что смотреть открыто. И в то же время – примиряют его с убогостью собственного бытия. С неизбежностью финала.
Я сказал Гунуну, что если он не возражает, я бы вместе с Луми прогулялся к озеру. Вода действует на меня как антисептик, особенно если она чистая.
Гунун тут же собрал небольшой рюкзак с едой и напитками, заметив, что я могу не беспокоиться о пропитании Луми:
– Она любит всех, но верит только мне, поэтому есть можно совершенно спокойно, Луми не будет просить.
– А вода?
– А вода есть в озере.
Наш лесной путь мы проделали быстрее чем я предполагал. Луми была послушной и живо реагировала на все мои слова. Периодически она вынюхивала какую-то траву и пинала шишки, а порой просто шла рядом. Я же, бредя по редкому леску, думал – чем это место отличается от всех остальных. Мало ли на свете людей с собаками – но почему разные люди едут именно сюда? Точно так же можно отправиться на любую базу отдыха или снять домик в лесу и уединиться вовсе. Глядя на осмысленные передвижения Луми я поймал себя на догадке, что дело, пожалуй, совсем не в Гунуне.
«Но мало ли на свете умных и добрых собак?» – возразил я сам себе в той же манере. «Ещё Гунун со своими шутками. Неужели я должен поверить, что собаки умеют говорить? Это всё лес и моя усталость. Тут можно почувствовать что угодно».
Когда мы подошли к озеру, Луми тут же бросилась мочить в воде лапы, а я устроился на берегу, похожем на небольшой дикий пляж. Осеннее солнце нежно проникало под кожу, и я подумал что неплохо бы искупаться. Тем более, вода выглядела очень чистой, а само озеро было почти идеально круглым. Без заводей и пробивающейся по краям растительности. Единственное, что меня слегка беспокоило – как поступить с Луми: оставить на берегу или попытаться затащить в воду?
– Луми, не хочешь ли
